- Алла, доченька, мне негде жить, помоги! – плакала в трубку Клавдия Ивановна. – Приютите у себя? Не на улице же мне оставаться? Через несколько дней Клавдия Ивановна сидела на кухне у Аллы и вытирала слезы платком. Она только приехала из родной небольшой деревни. Жизнь ее была непроста. Первый муж, отец Аллы рано ушел из жизни, когда их единственной дочке было семь лет. В страхе остаться одной, Клавдия Ивановна быстро нашла себе пару – вдовца с двумя детьми-подростками. Начали жить вместе, на двоих – трое детей...

Нина Степановна тащилась на четвёртый этаж с сумками, в которых явно засел слон. Или два. После шестидесяти любая лестница превращается в Эверест, подумала она и сплюнула про себя какое-то ругательство. Ключ дрожал в руке. Никак не попадал в скважину. Третья попытка — и тут снизу, из-под лестницы, всхлип. Тихий. Надломленный. – Валя? Тишина. Нина прислушалась, нагнулась, заглянула под пролёт — и обмерла. На грязном бетоне, свернувшись комком, сидела Валя. Шуба под ней — та самая, драповая, которую Нина помнила лет двадцать...