Грязный, пыльный, с тяжелым запахом старости и сырости, ковер лежал посреди нашей новой, ещё почти пустой гостиной, как дохлая собака. Красный, когда-то, сейчас он был какой-то буро-грязный, с протёртыми до основы пятнами и вытертыми бахромками по краям. По углам торчали нитки, в середине зияла дыра размером с блюдце, а от него несло так, будто его десять лет держали в сыром подвале. — Лена, это вообще нормально? — голос у Миши дрожал от злости. — Это… это что такое? Я молча смотрела на ковер, на...

— Юль, мама хочет с нами поговорить. Серьезно поговорить. Миша стоял в дверях кухни и переминался с ноги на ногу. Юля сразу почувствовала неладное — муж так себя вел, только когда Татьяна Давидовна что-то задумала. — О чем поговорить? — Юля отложила телефон и посмотрела на него. — Сама скажет. Она просила нас зайти сегодня. Говорит, важное дело. — Миш, у меня куча работы на завтра, мне еще графики пересмотреть надо... — Юль, ну пожалуйста. Она уже три раза звонила. Вот так всегда. Татьяна Давидовна звонит — и все, можно бросать свои дела...