Железная рука лежит на столе, пальцы расправлены и блестят от тонкой плёнки масла. Вирз склонился над протезом с кисточкой и тщательно протирает подвижные механизмы. В келье кроме него только медик, проводивший обследование Роана. В узкое окно льётся холодный свет и разбивается о широченную спину настоятеля. — Знаешь, Марсен, порой я поражаюсь тому, как всё в мире взаимосвязано. — Сказал Вирз, ведя кисточкой по металлическому запястью. — Вот хотя бы этот протез. Его создали кириниты, а служит он богу войны...

Лес редеет и карабкается на холмы, будто опасаясь древнего тракта, змеящегося меж них. То тут, то там из красно-золотого покрывала опавших листьев, выступают руины времён империи. Приземистые постройки из каменных блоков с обвалившимися крышами. Может, доходные дома, для рабочих тракта, а может, и постоялые дворы. Эллион бредёт мимо них, кутаясь в плащ и скользя взглядом по склонам холмов. Впереди дорога рассечена глубокими трещинами, над которыми воздух мелко дрожит. В нос заползает гнилостный смрад тухлых яиц...