Хоронили Кернея всем селением, в трёх одеялах. Оно, конечно, покойнику уже ни к чему – земля холодная, промерзшая, ко всему уже равнодушная, не могла уже причинить ему неудобств, перенёсся дух его в Светлый Стан, а всё же никак нельзя было поступить иначе. И не могла его отделить от себя мать, и в трёх одеялах Керней был преступно мал, не пожил ещё, не вдохнул он настоящего северного воздуха, не изведал настоящей свежей зелени, которая только здесь бывает особенно яркой, так как солнце, словно извиняясь...