Начало июля принесло в гарнизон настоящую дальневосточную грозу. Небо словно раскололось пополам — молнии рассекали тучи, гром грохотал так, что дребезжали стёкла. Полёты, разумеется, отменили, и лётчики неожиданно получили выходной. Шатров сидел у окна, обдумывая задачу предстоящих учений, когда в дверь постучали. Открыв, он замер — на пороге стояла промокшая Катя. Волосы прилипли ко лбу, с куртки капала вода, но глаза смеялись. — Ты что, по такому ливню? — только и смог выдавить он. — Сбежала, — улыбнулась она, переступая порог...

— Так, Лика, — Антон отодвинул от себя почти пустую чашку из-под латте, оставив на блюдце некрасивый кофейный след, и с видом человека, собирающегося сообщить нечто чрезвычайно важное и давно решенное, посмотрел на невесту. Этот его взгляд, чуть снисходительный, с легкой деловой ноткой, всегда предшествовал какому-нибудь «гениальному» плану, от которого потом у Лики ещё долго оставалось неприятное послевкусие. — Ты там это… поговори со своими. Пусть к свадьбе нам хату трёхкомнатную в центре купят...