Как ты себя чувствуешь?
- У тебя теперь две квартиры. Надо бы одну на моего сына записать, чтобы у него своя была, - заерзала свекровь.
Воздух в бабушкиной квартире был неподвижным и густым, пахло старыми книгами, яблочным вареньем и тишиной. Именно такой тишиной, которая наступает после того, как перестает биться самое родное сердце. Я стояла посреди гостиной, сжимая в ладони холодный ключ, который мне только что вручила миловидная нотариус. Казалось, еще чуть-чуть, и из кухни донесется ее голос: «Линка, чайник уже кипит, иди ко мне». Но голоса не было. Было только официальное эхо в кабинете и два свидетельства о праве на наследство...
"А может нам твоим родителям ещё дом за городом купить за мой счёт?" — не выдержала невестка, когда свекровь снова пришла за деньгами
Ирина узнала о том, что её считают жадной, случайно — через приоткрытую дверь ванной, когда свекровь разговаривала по телефону с золовкой и не подозревала, что кто-то слышит. — Да что с неё взять, Машенька, жадина она, вот и всё. Денег у них куры не клюют, а нам, старикам, помочь не хотят. Вот такая вот наша невестка. Голос Валентины Павловны звучал с таким убеждением, такой обиженной праведностью, что Ирина замерла в коридоре, держа в руках стопку свежевыглаженного белья. Жадина. Это слово впилось ей в сознание, как заноза под ноготь...