— Кто? — хрипло выдавил из себя Егор. — Что, кто? — не поняла Ольга. Она посмотрела на Репнина, и ей стало страшно от перекошенного злостью, его лица. — Видел кто, спрашиваю? — А-а-а, — Ольга сглотнула, — я от бабки Агриппины Минаевой слышала, а кто точно видел не знаю. — Ладно, разберёмся, — буркнул Репнин, и замолчал. Всю дорогу до Берёзовки, он не проронил больше ни слова. Отвернулся к окну, невидящим взглядом уставившись на мелькающие за стеклом деревья. В голове пульсировала лишь одна мысль: «Тая… и физрук...

— Карты, — догадался он, — во всем виноваты карты! Все, кого я на них нарисовал — все так или иначе пострадали… — Издатель погиб, любимая нашла другого, мама попала в больницу, — загибал пальцы Виталик, — я и Иру, и Артема на этих чертовых картах изобразил. И себя тоже… Нужно что-то делать! А что… Что, если их сжечь? Где-то я слышал, что огонь все зло уничтожает… Не зря же подклады всякие сжигают… *** Катя сидела на краешке дивана и морально готовилась к взбучке. Дверь распахнулась, и на пороге появился отец...