2 — Разве он был в праве вас выставлять? У вас же прописка. Подруга мамы, Вика, сидя на табурете, потягивала чай. На крошечной кухне едва помещались двое. Ольга "дзынькнула" ложкой об чашку устало откинулась на стену. — Не совсем так. У нас прописка в доме его матери, это частный сектор, по сути избушка-развалюшка. Жить невозможно. Не бери в голову, я завтра найду что-нибудь. Хотя бы комнату. Какая же я глупая, Боже мой! Не иметь ничего своего в моем возрасте — это надо умудриться! — А с отцом Арины есть связь? — Нет...

– Бросили… Все меня бросили… Алевтина Степановна, сгорбившись так, что её плечи почти касались стола, сидела в потертом кресле с высокой спинкой. Её тонкие руки, покрытые старческими пятнами, нервно теребили край платочка, которым она время от времени обмахивалась, словно пытаясь прогнать не только духоту, но и тяжёлые мысли. Её соседка, такая же пожилая женщина с добрыми морщинистыми глазами, внимательно слушала, сочувственно кивая головой и подливая в чашку Алевтины Степановны давно остывший чай из изящного чайника...