— Мам, а когда папа придёт? Вероника поправила Соне рюкзак на плечах и нажала кнопку лифта. Четвёртый этаж, панельная девятиэтажка на окраине — они с дочкой возвращались с работы и школы. — Поздно, наверное. Сказал, что на заводе совещание. — Опять? — Соня надула губы. Лифт пришёл. Внутри пахло сигаретами и чем-то кислым. Вероника молча нажала на четвёрку. Соня прижималась к маме, зевая. Лифт дёргался на каждом этаже — старый, скрипучий. Вышли на площадке. Вероника достала ключи, но дверь оказалась не заперта — открылась от лёгкого нажатия...

Александр Иванович сидел на кухне, сгорбившись над столом, словно пытаясь спрятаться от того давнего, въевшегося холода, который десятилетиями жил где-то под сердцем. Он держал ладонями кружку горячего чая — старую, с вытертым рисунком елочки, но это тепло его совсем не согревало. Телевизор в комнате бубнил, рассказывал про новогодние ярмарки, про какие-то невероятные скидки, про праздничные концерты. Люди украшали елки, покупали мандарины, спешили домой, чтобы встретить праздник в тепле. А у него...