Октябрина всегда чувствовала, что её имя будто сшито из чужой ткани — грубое, колючее, не по размеру. Ну что это за чудо такое, в самом деле! Вокруг девчонки как девчонки — Лены, Тани, Оли, Насти… И только она — Октябрина. Смешно даже произносить, как будто язык спотыкается на середине. В детском доме это имя знали все, но мало кто задумывался, каково — жить с ним, носить его каждый день, словно неудачное платье, которое жмёт в плечах и никак не исправить. Воспитатели рассказывали, что нашли девочку в октябре, маленькую, перемёрзшую, тихо плачущую...

– Что ты сказал? – Катя замерла, сжимая в руке бокал с вином, которое только что разлила для их праздничного ужина. Её голос дрожал, но она старалась держать себя в руках. Восемь лет брака, сотни общих вечеров, их уютная квартира в центре, где каждый уголок был пропитан их историей – и вот он, её Андрей, стоит перед ней, холодный, как осенний дождь за окном, и выносит приговор. – Я сказал, что встретил другую, – повторил Андрей, отводя взгляд. – Прости, Катя, так будет лучше. Я больше не могу притворяться...