С самого детства, чуть ли не с колыбели, я слышал песню «За что ж вы Ваньку-то Морозова…». Ее любила петь мама. Не знаю, почему именно эту. И как-то мама, допев, произнесла загадочное слово — «окуджава». Звучало как таинственное заклинание, как пароль. Скажешь «окуджава» — и откроется неведомая дверца. Мне это «окуджава» страшно понравилось. Я запомнил. Окуджава, окуджава, окуджава. А в общем, так и было. Слово «окуджава» служило паролем. Дверцы не открывало, но по нему мы узнавали своих. При том, что ничего запретного-антисоветского у Окуджавы вообще не было...

Про каждого хорошего поэта есть соблазн сказать что-то нехорошее. Тем более поводов хоть отбавляй. И строчек: Меня удручают размеры страны проживания… А, как известно, «запоминается последняя фраза».  Или мне, к примеру, не нравится памятник Окуджаве на Арбате. Такое ощущение, что подгулявший в каком-нибудь ресторане «Генацвале» грузин вышел освежиться. Скорее – это даже не памятник, а бронзовая тень Командора, могучая и непреодолимая слава или тщеславие, которые шлейфом тянулась за Окуджавой особенно в последнее время его жизни, и не давали покоя его злопыхателям...