— Аня, ты не понимаешь, — голос Натальи Ивановны дрожал, но не от слёз, а от злости. — Тут вопрос жизни и смерти. — Нет, Наталья Ивановна, — тихо, почти шёпотом, но твёрдо сказала Анна. — Тут вопрос моей жизни. Моей, понимаете? Они сидели в гостиной, и воздух там был какой-то густой, вязкий. Вдвоём с Мариной — у той размазанная тушь, глаза красные, руки мелко трясутся, хотя Анна подозревала, что это дрожь не от страха, а от привычки — так всегда выглядели те, кто слишком долго жил в долг, постоянно в ожидании звонка или визита чужих людей...

— Повторять больше не буду. Если еще раз увижу тебя рядом с моим мужем, оставлю без зубов и волос. Сама будешь виновата, — Карина посмотрела на лежавшую в полубеспамятстве сестру Марину и закрыла за собой дверь. — Эдик все равно будет моим, я на него первая глаз положила…— прокряхтела девушка, открывая глаза и пытаясь сесть. Вот не повезло с сестрой: ревнивая, непробиваемая и явно недостойная быть женой такого мужчины, как Эдик. И как так получилось, что он женился на Карине вместо того, чтобы...