Лариса вытирала пыль с полок, когда отец позвонил. — Приезжай. Поговорить надо. Серьёзно. Он никогда так не говорил. Обычно всё через маму передавал, а если что-то важное — просил мать позвонить. А тут сам. Голос странный, будто простуженный. Или заплаканный. Лариса села на диван, всё ещё держа тряпку в руке. — Пап, что случилось? Ты заболел? — Нет. Приезжай просто. Мне надо с тобой поговорить. По-нормальному. Она приехала через час. Родители жили на другом конце города, в старой пятиэтажке без лифта...

Раз моя сестра и мама переехали к нам, то ты теперь не хозяйка, будешь им подчиняться, и без их разрешения ты даже поесть не сможешь», — заявил муж, а свекровь с Золовкой раскладывали вещи в моей комнате. А утром они проснулись, да так, и взвыли от увиденного. Вера почувствовала неладное еще на пороге. Запах — чужой, навязчивый, цветочно-химический. Она замерла в прихожей своей трехкомнатной квартиры и прислушалась. Тишина. Но это была не та тишина, к которой она привыкла за семь лет жизни здесь...