С Танькой мы подружились в детском саду, когда её привели в нашу группу. Она казалась нам куклой. Белокурая, кудрявая, с кукольным личиком. Нянечки так и звали её, куколкой. Живая, подвижная. Она замечала всё! От её взгляда иногда становилось холодно даже воспитателям. Но все дети нашей группы так и льнули к ней. Мы, высунув языки, пытались выводить крючки и кружочки,а Танька в это время писала в тетради стихи, которые помнила наизусть. Ей было скучно. А воспитательница удивлялась способностям этой девчонки. Когда мы гуляли на улице, она придумывала разные игры, за которые нам всем влетало. Её наказывали, а мы пытались делать тоже самое, что и она...

Рассвет приближался с пугающей неотвратимостью, и новые обстоятельства придавали ему особы оттенок. Оттенок крови. Девочка проснулась и ее глазки с ласковой нежностью смотрели на каждого из нас, но где-то в их глубине жил зверь. Как сдерживала его Лукася, оставалось загадкой, но ребенок был действительно хорошим и, ни малейшего намека на то, что так явственно было в Лиде, Леночке и их родственниках, не наблюдалось. – Как такое возможно? – я ждала ответа от Корнея, и немного подумав, он сказал: – Возможно...