Когда у Лены начались схватки, часы показывали без четверти три. В квартире стояла влажная полутьма: за окном лил мелкий дождь, фонари рисовали на асфальте размытые блики. Олег поднялся с дивана раньше неё — он не спал почти всю ночь, ерзал на кухонном стуле, то проверял сумку у двери, то выглядывал в окно. Лена лежала на боку, прижимая ладонь к животу и считая секунды между волнами боли: семь минут, потом шесть с половиной. Она пыталась вспомнить дыхание из ролика — вдох носом, выдох ртом, но получалось неровно...

На моем дне рождения в ресторане свекровь шепнула сыну, - Пока все здесь отмечают, съезди и поменяй замки в ее доме. Муж тут же подскочил и уехал. Вернулся бледный, как смерть, и простонал. -Мама, там такое. Вера проснулась от того, что Максим в третий раз за неделю вышел разговаривать на балкон. Часы на тумбочке показывали 23.40. Она не шевелилась, лежала с закрытыми глазами и слушала, как за стеклянной дверью балкона муж говорит в полголоса, почти шепотом. Слов разобрать было невозможно, но интонация, настороженная, заговорщическая, говорила сама за себя...