Северозападный ветер его поднимает над сизой, лиловой, пунцовой, алой долиной Коннектикута. Он уже не видит лакомый променад курицы по двору обветшалой фермы, суслика на меже. На воздушном потоке распластанный, одинок, все, что он видит — гряду покатых холмов и серебро реки, вьющейся точно живой клинок, сталь в зазубринах перекатов, схожие с бисером городки Новой Англии. Упавшие до нуля термометры — словно лары в нише; стынут, обуздывая пожар листьев, шпили церквей. Но для ястреба, это не церкви...

В этом стихотворении Иосифа Бродского одинокая птица погибает, подхваченная сильным восходящим потомком. Ястреб не в силах противостоять стихии, которую поэт фактически приравнивает к фатуму. "...Перевернувшись на   крыло, он падает вниз. Но упругий слой воздуха его возвращает в небо, в бесцветную ледяную гладь. В желтом зрачке возникает злой блеск. То есть, помесь гнева с ужасом. Он опять   низвергается. Но как стенка — мяч, как падение грешника — снова в веру, его выталкивает назад. Его, который еще горяч! В черт-те что...