I Мне было тогда лет двадцать пять, — начал Н. Н., — дела давно минувших дней, как видите. Я только что вырвался на волю и уехал за границу, не для того, чтобы «окончить мое воспитание», как говаривалось тогда, а просто мне захотелось посмотреть на мир божий. Я был здоров, молод, весел, деньги у меня не переводились, заботы еще не успели завестись — я жил без оглядки, делал что хотел, процветал, одним словом. Мне тогда и в голову не приходило, что человек не растение и процветать ему долго нельзя...

Я заметил неладное не с чужих волос на подушке и не с помады на воротнике. У нас дома давно не было ни чужих волос, ни помады: жена выучила мои привычки лучше меня самого. Сбой случился в другом — в музыке. Олеся всегда включала плейлист для готовки: джаз, ретро, немного русского рока, и обязательно — тот самый гитарный бой, под который мы когда-то танцевали на кухне. В один из вечеров я зашёл помочь нарезать салат и понял: вместо привычных аккордов звучит новая песня, простая, но навязчивая. Играет один и тот же голос — молодой, с тем хрипотцой, которая особенно нравится девушкам...