Мирра Лохвицкая к началу XX века стала очень известной и успешной поэтессой. Ее охотно печатали, книги раскупали мгновенно, переписывали в дневники и тайные тетради, цитировали в любовных записках. На фоне поэтов-народников, входивших в моду, поэтесса была нежным экзотическим цветком, притягивающим к себе внимание. Критики осуждали отсутствие гражданской позиции в творчестве поэтессы...

— Вы любите своего жениха? — Нет. Ответив, она смутилась, наблюдая за реакцией собеседника. И тут же поспешно прибавила, стараясь произвести благоприятное впечатление: — А впрочем, не знаю. Он хороший… Да, разумеется, люблю. Это у нас, у девушек, порог, через который надо переступить. Иначе не войти в жизнь. Если верить мемуарам Владимира Ивановича Немировича-Данченко, такой разговор у него состоялся с 21-летней Машей Лохвицкой накануне ее свадьбы с инженером Евгением Эрнестовичем Жибером. Евгений был старше девушки на четыре года и происходил из уважаемой семьи...