В кошмарные 90-е либеральная интеллигенция поспешила забыть известного в прошлом советского писателя Бориса Лавренева (1891 - 1959). И старается лишний раз не вспоминать о нём до сих пор. Потому что кто такой Лавренев для широких читательских масс? Это прежде всего классовая борьба в чистом виде. Это яростная повесть "Ветер" о революционном матросе Василии Гулявине. Это не менее яростный "Сорок первый" - повесть о гибельной любви изначально "красной" Марютки к безнадёжно "белому" поручику Говорухе-Отроку...

Так заканчивается один из самых, на мой вкус, ярких рассказов 20-30 гг. “Сорок первый” Бориса Лавренева.  Рассказ был написан в 1924 году. Как-то значительно уже позже писателя спросили: - Борис Андреевич, что вы считаете лучшим из своих произведений?  - Мне трудно ответить. Если хотите, я больше всего люблю «Сорок первый». Трудно с ним не согласиться: На спине у Евсюкова перекрещиваются ремни боевого снаряжения буквой «X», и кажется, если повернется комиссар передом, должна появиться буква «В»...

#история Обычно, когда говорят об офицерах российской императорской армии, пошедших служить в Красную Армию, вспоминают генерал-лейтенанта Михаила Дмитриевича Бонч-Бруевича, полковника Генштаба Бориса Михайловича Шапошникова и штабс-капитана Михаила Николаевича Тухачевского. А далее идет обычная в таких разговорах ссылка на 60% офицеров РИА, воевавших за красных. Однако, список генералов, выступивших на стороне красных сразу после октябрьской революции, одним М. Д. Бонч-Бруевичем не ограничивается...

Проза Бориса Лаврнева лаконична, но в тоже время насыщена образами. Если читая Бунина ощущаешь, что пьешь чистую, родниковую воду, то когда открываешь произведения Лавренева, чувствуешь, что ешь фрукты - яркие и сочные...