Записки виолончелистки

Посещение какого-нибудь знаменитого музея "бесплатно" может оказаться настоящим социальным экспериментом с целью выяснить: сколько эстетического голода может вынести человек ради слова «халява» и как он будет вести себя в условиях культурного дефицита...

Сегодня наш Beijing Union Symphony Orchestra работает над произведением, в котором скрыт секрет одной победы не силой, а умом, не грубой властью, а изящной стратегией. Это произведение — опера Вольфганга Амадея Моцарта «Свадьба Фигаро»...

Что будет, если скрестить виолончель с перфоратором, греческой мифологией и квантовой физикой? Будет «Kottos» Яниса Ксенакиса! ...Я только что выключила YouTube и несколько минут просто сижу в тишине, глядя на свою виолончель. Мой мир бархатных звуков и певучих фраз дал трещину. Но могу предположить, что эта пьеса вызывает восторг у одних и желание вызвать полицию у других. Удивительно, но за семь минут виолончель здесь превращается в стройплощадку, встречается с одержимым шаманом, греческий...

Конечно, сама мелодия длится не час, а лишь несколько секунд. Но именно она есть та самая остановка, тот чистый момент осознания, в который умещается целый час смысла. Это я о музыкальном перезвоне на городских часах перед ударами курантов. Мы часто ждём боя курантов, чтобы сверить время. Но что-то особенное кроется в тех нескольких секундах, что ему предшествуют, в мелодии, которая звучит будто из другого измерения. «Часы не просто отбивают время, они его украшают. Мелодия, что звучит перед боем, — это бриллиант в его оправе», — сказал кто-то красиво...

Иногда жизнь вносит непредвиденные корректуры. Например, мы, в Beijing Union Symphony Orchestra, готовились к концертам в Пекине и Шанхае, несколько дней репетировали музыку японского композитора Каору Вада к легендарному аниме «Инуяша». Сам маэстро Вада стоял за дирижёрским пультом, звучали традиционные японские пипа и флейта. Оказалось, что музыка Каору Вада — это не просто сопровождение к изображению. Это самостоятельная вселенная, полная динамики, волшебства, отваги и глубоких человеческих чувств...

У меня две правды. Одна — для мира. Другая — для музыки: ее удел — аскетичная строгость. Это я о руках. А если точнее — о вечном дуэте между правой рукой, которой позволены маленькие слабости, и левой, живущей по суровому уставу виолончелиста. У любого музыканта руки — это важный рабочий инструмент. Их нужно беречь, лечить, если что, защищать от агрессивной среды. Но у "рук виолончелиста" есть особенность: у них разная судьба! Правая отвечает за движение и эмоции, ведя смычок. А левая — за точность и чуткость...

Мы уже разбирали благородный габитус виолончелиста и артистичную душу скрипача. И вы уже знаете, почему скрипачи не становятся рокерами, а виолончелисты делят мир на «до» и «после» Баха. Если в семействе струнных смычковых инструментов скрипка — это гениальный ребёнок, виолончель — умудрённый опытом родитель, то альт... альт — это философ-подросток, который понимает всех, но предпочитает хранить молчание. До поры до времени, конечно! Ибо именно его тембр придает музыке ту самую теплую, бархатную глубину, без которой струнный квартет звучал бы не так красиво...

В нашем Beijing Union Symphony Orchestra продолжается «моцартовский» абонемент, и мы приступили к репетициям одного из величайших творений в истории музыки — Симфонии № 41, До мажор, известной всему миру под гордым названием «Юпитер». Летом 1788 года Моцарт находится в Вене. Он погряз в долгах, его популярность идёт на спад. Казалось бы, не до творчества. Но именно в этот момент, в творческом порыве, всего за три месяца он пишет три свои последние гениальные симфонии: трагическую № 39, самую известную 40-ю и, как апофеоз, — монументальную № 41...

В центре Пекина, в двух шагах от Запретного города и площади Тяньаньмэнь, находится Национальный центр исполнительских искусств (NCPA). Это примечательное сооружение расположено посреди искуственного озера, будто гигантская капля росы или космический корабль, мирно пришвартованный на водной глади. Его форма идеальна, не спорит с окружением, а существует по своим, вневременным законам гармонии. Мы уже имели честь выступать в этом знаковом для любого музыканта месте. Но за предконцертной суетой тогда...

О 17-арочном мосте, музыке, красоте неточных чисел и одном редком профессиональном секрете. Говорят, в мире всё стремится к круглым числам и совершенным интервалам. Посмотрим на 17-арочный мост в пекинском Летнем дворце — кажется, что его ритм нарушает эту гармонию. Семнадцать — число некруглое, неудобное. И эта «неправильность» подогрела мой интерес. Я стала искать число 17 в музыке — в количестве полутонов и ступеней "запредельной" увеличенной октавы, в количестве интервалов, включая тритоны и характерные, в семнадцати тактах пауз, в нумерации симфоний...

В мире классической музыки редко встретишь историю музыкального соперничества, как в семье композиторов Штраусов. Иоганн-отец мечтал, чтобы сын стал банкиром, но вместо этого получил гениального конкурента, который буквально «украл» у него титул «короля вальсов». Как это произошло? Иоганн Штраус I (1804–1849) действительно был первым, кого назвали «королём вальсов». Он превратил этот танец из простонародного развлечения в музыку для аристократических балов. Но у него было правило: «Мои дети не будут музыкантами»...

Осень. Сады опустели, но именно сейчас наступает звёздный час этого цветка. Царица увядающего года — хризантема. Мы привыкли видеть в ней обыкновенный садовый цветок, символ долголетия или просто в красивом букете. Но для композиторов Востока и Запада она стала настоящей музой, чья мелодия часто звучит по-разному. Для китайского сердца этот цветок — не просто растение. Это нота в великой симфонии природы, целая музыкальная поэма. В Китае хризантема — символ радости и долголетия. Её мотивы звучат...