Libreria

В 2000-х в Нью-Йорке и Лондоне издали масштабное и глубокое исследование о травмах, которые нанесло советское государство людям: Beyond Invisible Walls. The Psycological Legacy of Soviet Trauma (Jacob D.Lindy, Robert Jay Lifton) Концепция прекрасна: американские психологи (уровень Гарварда) собрали истории психологов и их клиентов из Восточной Европы. Каждый психолог делится личными переживаниями, а не только отстраненно анализирует свой кейс, потому что они и сами выросли и работали не в вакууме, в том же тоталитарном и пост-тоталитарном обществе. Я честно погуглила перевод на русский, но обнаружилась только рецензия на задворках интернета, да простит меня уважаемый East-West Church Ministry Report. Поразительно. Психологи попытались собрать что-то вроде классификации травм и групп выживших. Речь не только о "политических травмах" от страны советов, вроде репрессий и раскулачивания. Они учитывают и войну, и природные катастрофы. Потому что люди выживали в этом всем — и большинство получили далеко не одну травму. Вот и список пострадавших ("найди себя и своих родственников") и причин страданий: 🔷 Жертвы и агрессоры в системе террора и доносов — На человека донесли — Спецслужбы пытали, допрашивали и унижали, а также вынуждали доносить на других — Арест по политической статье (и надолго) — Принудительная психиатрия 🔹 Те, кто вынужден был переживать потерю родных, которые пропали или были убиты во время репрессий — Непрожитое горе у супругов (arrested grief — потрясающе звучит на английском в этом контексте) — Непрожитое горе и проблемы с идентичностью у их детей — Непрожитое горе и проблемы с идентичностью у их внуков 🔷 Пострадавшие от принудительного переселения во время коллективизации и индустриализации — Кулаки, выселенные со своей земли — Все остальные, кого насильно переселяли ради целей государства 🔷 Пострадавшие в постсоветском периоде — Кризис идентичности у детей — Кризис идентичности у взрослых — Депрессия у пенсионеров 🔷 Пострадавшие из-за войны — Гражданские, оказавшиеся в зоне военных действий — Жертвы этнических чисток — Беженцы — Военные с ПТСР 🔷 Жертвы других катастроф — Пережившие голод — Пережившие землетрясения — Пережившие чернобыльскую аварию 🔷 Оказались в роли агрессора — Граждане, которые подчинялись по долгу службы — Охранники в лагерях — Сотрудники спецслужб — Психиатры, которые мучали диссидентов Вроде бы, все итак известно, но концентрированный список ужасает. Могу назвать знакомых с историями почти из каждой группы. Вот Настя, дизайнерка в Лондоне, в мега-корпорации, вспоминает деда, у которого не было зубов — потерял из-за цинги, когда его, 17-летнего призывника, отправили охранять зэков в Сибирь. Боже мой, нам всем нужны репарации от российской власти — за преступления советского-постсоветского государства против собственного народа. И бесплатная психотерапия. Но нет. Айтишник Саша, внук репрессированного, может рассчитывать на 70 тысячах рублей за все сбережения семьи, сгоревшие в 90-ых. Меняют по текущему курсу — было 70 тысяч советских рублей, получите в столько же в рублях сегодняшних. Вот так все сбережения довольно зажиточной советской семьи, на которые можно было купить пять машин, превратились в пару месяцев аренды однушки за пределами Садового Кольца. К слову, и Настя, и Саша, бежали из России в начале войны. Авторам Behind Invisible Walls пора делать новую редакцию.

Я уже не помню, как именно, но Amazon привел меня к открытию работ профессора Кембриджского колледжа Елены Черепанов (США). Наверное, вы тоже никогда о ней не слышали. Очень жаль, что она не слишком медийна — я нашла лишь пару подкастов от "Свободного университета". Этот психолог написала несколько книг о наследии тоталитарных режимов, а именно о травмах, которые передаются через поколения. Она живет и работает в США, а родилась СССР, поэтому у нее есть одновременно и глубокое понимание постсоветского контекста, и взгляд со стороны. Черепанов фокусируется на выживательных стратегиях и сообщениях, которые передаются через поколения, и в новом контексте могут уже мешать. Вот список посланий, которые она считает основными. Я поняла, что мне эта "народная мудрость" очень знакома, я ее как-то интернализировала. Знакомо, узнали? — Никому не доверяй, особенно государству — Не надейся, не строй больших планов — ты не контролируешь будущее — Не проси помощи - никогда не знаешь, что у тебя попросят взамен — Не показывай страх — ты выдаешь свою слабость — Не высовывайся и не хвастайся — те, кто преуспевают, попадают на радар — Не ввязывайся ни во что — это не безопасно и ты все равно ничего не изменишь 🔷 Вот здесь можно послушать подкаст с ее участием 🔷 Книга Understanding the Transgenerational Legacy of Totalitarian Regimes: Paradoxes of Cultural Learning (издана в 2021, читаю на английском) Мой телеграм-канал: https://t.me/dluganskaya

Очень нравится вывод в книге психолога Елены Черепанов Understanding the Transgenerational Legacy of Totalitarian Regimes: Paradoxes of Cultural Learning. "У нас нет возможности выбрать себе культурную идентичность, и за далекое прошлое мы не в ответе, но мы ответственны за то, чтобы сделать так, чтобы это прошлое работало во благо, а не во вред для нас и наших потомков. Это может произойти, когда мы поймем, как прошлое влияет на наше сознание и жизненные выборы сейчас. Только когда мы поймем, что у нас есть выбор, которого у наших предков не было, мы сможем остановить “проклятие истории” и прервать цикл виктимизации, когда старые раны приводят к агрессии и неразрешенным внутренним конфликтам, которые передаются следующим поколениям. Такая трансформация возможна, когда человек перестает воспринимать себя как жертву исторической несправедливости или как выжившего героя, а становится действующим субъектом (в оригинале ‘actor’), который отвечает за свое собственное будущее" Мой телеграм-канал: https://t.me/dluganskaya

Про поиск работы в чужой стране и вообще Я много раз начинала с нуля — сначала в Москве после 18 лет в городке на три тысячи жителей, потом — в Нью-Йорке и Лондоне. У меня в резюме накопились бренды вроде BBC и Forbes из журналистских времени, Revolut, Intercom, WeTransfer — из дизайнерских. LinkedIn часть этого пути отражает. Мне казалось, что ничего необычного в этом нет. Только окружающие не раз говорили, что у меня есть умение находить работу где угодно и в каких угодно условиях. Самое время проанализировать и поделиться — в 2023 году взлетели все возможные “черные лебеди” и сокращения касаются всех через одно рукопожатие. 🔵 Эмоциональный настрой Я заметила, что успешно прохожу интервью — какие угодно — когда мне становится немножко пофиг. Раньше это совмещалось с полным неверием в свои силы. Какие у меня шансы получить одну из 10 стипендий на весь МГУ и поехать по обмену в Тринити-Колледж в Ирландии? Да никакие. Другие студенты в очереди на интервью и одеты лучше, и на вид умнее. И вот я в зеленой юбке, которую выменяла у хиппи на свопе, потому что денег нет. Остается только расслабиться и рассказать комиссии из 10 человек то, что придет в голову. Сейчас я могу включить такой внутренний режим по-другому. Я исхожу из того, что я сама не хочу работать с теми, с кем у меня не сойдется вайб. Мне нечего предложить, кроме того, какая я есть — ну будем надеяться, что люди на другой стороне “зума” такого человека и ищут. В этом состоянии меньше тревоги о мнении других. Чтобы попасть в такое состоянии, мне нужно минут пять или сидеть и смотреть в окно с пустой головой, или выпить чая, опять же не думая ни о чем. Прошлой зимой я так проходила пять раундов интервью в WeTransfer, и перед каждым получилось войти в дзен. Для контекста — это было совсем не спокойное время, в моей компании объявили сокращения, и я могла под них попасть. Рынок труда уже тогда был в нокауте. На эту вакансию, как мне сказала рекрутер, подались более 700 человек. 🔵 Найти человека внутри компании На последние две работы в Британии я устроилась через реферал сотрудника компании. Обычно людям несложно — в компаниях иногда дают бонусы за рекомендации, правда, сейчас многие режут косты и отменяют их. Но даже без бонусов, обычно зареферить не отказываются. Не обязательно получать формальный реферал — пара слов от знакомого тоже не помешают. На первую в жизни работу — секретарем редакции “Время новостей” — меня взяли и потому, что я была вменяема на интервью, и потому что в моей адекватности расписался мой однокурсник Кирилл. Мы случайно оказались в одном вагоне метро после собеседования, и я сказала, что была, кстати, в его вотчине. Я не знала до выхода на работу, что после этого разговора, Кирилл пошел и поговорил с моим будущим начальником. Мы не были друзьями, я и не просила. Людям просто нравится помогать другим — и чувствовать себя хорошими. 🔵 Искать разные способы Конвенционально можно подаваться на открытые вакансии на Linkedin. Но так делают все. Можно быть умнее и искать неочевидные способы — публиковать свою работу, искать прямые контакты, общаться с людьми. В 2017 году я искала первую работы дизайнером — без опыта работы, в чужом Нью-Йорке, пусть и с визой. В итоге меня нашел арт-директор агентства через Dribbble — соцсеть для дизайнеров, на тот момент открытая только по приглашениям. У меня не было знакомых дизайнеров, и найти инвайт было непросто (неизвестный в группе в Facebook, спасибо). Но площадка внезапно сработала, и я до сих пор не понимаю, что тот арт-директор нашел в моих макетах и иллюстрациях воображаемого приложения для похода по пабам — Drinkeeper. 🔵 Не переугорать Мне с моей тревожностью свойственно развивать бурную деятельность. Это неплохо, но означает много лишних телодвижений. Миллион писем, миллион встреч, прогуглить весь интернет. Но есть издержки — силы уходят вхолостую, ты устал и измотан. Вроде бы происходит движ, а вроде бы — ничего не происходит. И чем интенсивнее ты гребешь руками, тем сложнее расслабиться и быть вменяемым на интервью. Телеграм: https://t.me/dluganskaya