Леся Орбак. Закон обратного отсчета

Утром неожиданно очнулась связь, скинула на смартфон ворох запоздалых сообщений и снова слегла. Хорошего понемногу. В холодильнике шаром покати: бутылочки с уксусами и соусами бряцают в кармашках двери, на полках плесневелая колбаса, задубевший кусок сыра и два яйца. Выхлебав впустую чашку кофе, Джен одевается, стараясь не шуметь, чтобы не разбудить Джа с Олькой, и выбирается из дома в промозглый мокрый город. Подошвы ботинок чавкают по битому тротуару. Все, что летом было пылью, в предзимовье обращается грязью. Машин нет, но Джен дисциплинированно доходит до пешеходной зебры, пересекает пустую молчаливую дорогу...

Обратная дорога кажется бесконечной. Хочется – вжух – и припарковаться в родном гараже, где тепло, светло и пахнет бензином вопреки вентиляции и коллекции отдушек, которые Джа перетаскал в неимоверных количествах. Вместо этого – объездные дороги, в города соваться боязно, повсюду постовые с табельным оружием. Денег нет. Питерские ребята Падре, делегированные в Кингисепп с последними новостями и запасами для босса, подкинули немного налички. Ее должно хватить на топливо для Леди и газпромовский кофе, что уже неплохо. До Икстерска сорок с лишним часов пути. Джа настойчиво рвется за руль, гнать без остановок...

Колючий холод просачивается под теплую куртку, под пропотевшую футболку. В горле першит. Изнуряющий гул и запах старых елочных игрушек, принесенных с мороза, Джену не к месту лезет в душу черная тоска по семье. Видел бы его сейчас отец, так и не ставшего законопослушным гражданином. В полутемном подвале из-за угла льется яркий свет и половиком ложится под ноги. Дождавшись, пока все спустятся, Джен выглядывает за поворот, часто моргает, привыкая к ярким лампам, и, выставив перед собой пушку, шагает в зарево. Нужно совсем одуреть от изоляции, чтобы жить в зазеркалье. Логика пространства пасует перед...

– Ты уверен, что на нем нормальные колодки? – Нет, конечно! Он же арендованный! Джен про себя сыплет проклятиями, мощность Патфайндера была бы очень кстати, но ехать на нем нельзя. Не сегодня. – Джа, открывай багажник. Машины стоят рядом. Пока Джа с Ритой перекидывают из Леди вещи на заднее сиденье Ниссана, Джен и Падре перегружают сумки из багажника кроссовера в одиннадцатую, стараясь случайно не взорвать парковку вместе с соседними домами. О том, где «Эквитас» раздобыли столько взрывчатки, Джен не спрашивает. – Пусти Риту вперед, – командует Джен, когда Джа распахивает пассажирскую дверь. – Рит, все, что попробует нас остановить… – Я поняла, – перехватывает девчонка...

По ощущениям глубокая ночь. Перевернувшись на другой бок, Джен сквозь сомкнутые веки замечает проблески света. – Ты чего не спишь? – спрашивает он, открыв один глаз. Голос спросонья непослушный, весь в хрипах. Озаренное экраном смартфона лицо Джа отливает синим, одеяло курганом вздыблено на согнутых коленях. – Уже выспался, – признается Джа. – А ты поспи еще, всего полшестого. Джен переворачивается на спину. Зевает, трет глаза и честно пытается снова погрузиться в мягкую дремоту, но сон упрямо не идет, зато мысли каскадом проносятся в голове. Нестерпимо долгие минуты Джен пялится в потолок и, наконец, сдается...

Он такой один. Человек-миф, конструктор-легенда. – Говорю тебе, по документам «Константы» база на Валдае! – Савва подносит смартфон к ноутбуку, экран полосит через камеру, но отчетливо видны и координаты, и само пятно заброшенного военного городка на карте новгородской области. – Тигр, валдайское Логово Сатаны уже раскурочили на металл, туда даже диггеры ездить перестали. Нам нужен именно кингисеппский объект. – Да твою ж... Джа, я однажды тебя точно задушу во сне. Подушкой. Спор продолжается километров двадцать. Джен не имеет ничего против заехать сначала на Валдай, и если запечатанный тюремный...

Они только выехали из очередного городка, где останавливались на ночлег, когда Савва позвонила сообщить, что «Эквитас» взяли одного из конструкторов Отшельника. – Его накачали наркотиками, чтобы конструктом не пользовался, – говорит она по громкой связи. – Падре с Ритой уже вылетели. Вы далеко сейчас? Джен прикидывает расстояние, этот завод планировался одним из последних, придется сделать крюк. – Больше суток, при средней скорости в сотку и без остановок. – Тогда не дергайтесь. Елизавету Отшельник быстро из уравнения выпилил, и этот вас вряд ли дождется. Хоть бы Падре успел. Напишите, что выяснить в первую очередь...

Казалось бы, что нужно двум мужикам в дороге? Комплект сменного белья, несколько теплых вещей и упаковка носков. Джа забил багажник машины под завязку, еще две сумки «первой необходимости» разлеглись на заднем сидении. Джен вовремя заметил размах, успел пристроить запаску, инструменты и дополнительную канистру. – Сколько ему лет? – спрашивает Алекс, проводя ладонью по идеально отполированному серебристому боку. Во дворе под навесом авто выглядит захватчиком, вытеснившим мотоциклы из их ореола обитания. – Ей, – поправляет Джен, показывает на черный молдинг вдоль двери с игривой надписью «Lady Lada»...

Нортон урчит довольно, соскучился. Владей Савва пирокинезом, байк расплавился бы в лужицу прямо под пророком. Джа надевает шлем, стянув пальцами в хвост волосы, которые стричь, похоже, вообще не собирается. Зажимает сцепление, проворачивает рукоятку газа, ловит вибрации застоявшегося мотоцикла. И спускает его с поводка. Савва не скрывает досады, у нее почти получилось сдержать Джа, приструнить, усадить на скамью запасных, но ключица восстановилась, лодыжка зажила, и Нортон снова в строю. У постсоветского офисного здания вообще нет парковки. Вдоль изъеденных лишаем времени стен стелется разбитый тротуар, за ним – плотный ковер золотых листьев с торчащими в хаотичном порядке березами...

– И когда это началось? – спрашивает Макс, кусая яблоко – хрустящую, брызжущую соком на пальцы ранетку. – Ты про что? – Джен дожевывает свой огрызок – дурацкая привычка съедать яблоки полностью, вместе с косточками (они, кстати, богаты йодом) привилась с детства, когда ранетки таскались мимоходом из вазы на кухне, а возвращаться, чтобы выбросить огрызок, было лень. Сейчас мусорка на расстоянии щелчка, не промахнешься (а промахнешься – огребешь от Джа за мусор в саду), но Джен все равно в два прикуса оставляет от яблока только веточку и укладывает ее рядом с остальными на стол, собирая геометрический абстрактный узор...

Конструкторы в команде полезны как отвертка – по принципу «что не выходит подкрутить, всегда можно выломать». На порушенную психику таксиста гипнофокусы Татьяны ложатся как брусчатка в песок – мягко и намертво. Вернувшись в машину, он откидывает до упора водительское кресло и засыпает крепким сном, чтобы проснуться разбитым и уставшим – еще бы, двое суток за баранкой, пробитое колесо, дома жена и вечно ноющие дети, столько проблем на одного работягу, немудрено, что кошмары снятся. – Послушай, – Макс опускает ладонь как экскаваторный ковш на щуплое плечо Татьяны и, наклонившись к ее уху, обещает: – Сделаешь что-то подобное со мной или с кем-то из наших – прибью...

– Нет, серьезно, где вы были все это время? – Джен, пристально следит за магией, признать физическую природу конструкта он отказывается наотрез. Для усиления эффекта Татьяна плавно водит руками, хотя без жестов можно было бы обойтись. Перед ней на верстаке лежит чистенький совершенно ровный бензобак Нортона и равномерно покрывается глянцевым черным слоем. – А это точно не отлетит через месяц? – недоверчиво спрашивает Джа. – Не должно, – Татьяна закончила с одним боком и тут же переворачивает бак на другой. – Не высохло же! – Нечему сохнуть. Джа, я наношу пигмент сразу сцепляя с металлом. Честно говоря, впервые это делаю, не доводилось раньше с мотоциклами работать, знаете ли...