Кушать подано

Вода текла по моим рукам, смывая остатки соуса с тарелки. В кухне стоял полумрак – только лампа над плитой да отблески фонарей с улицы. Привычные вечерние звуки: шум воды, тиканье старых часов на стене, приглушенный голос телевизора из комнаты. Мыла посуду и думала, что наконец-то наступил долгожданный отпуск. Две недели покоя, никуда не нужно спешить, можно привести в порядок цветник во дворе, перечитать Ремарка, съездить к сестре в Калугу... Скрипнула дверь. На кухню вошел Игорь. Не поднимая головы, я узнала его по шагам – тяжелым, уверенным...

Я как раз вытаскивала из духовки свой фирменный пирог с яблоками, когда раздался звонок в дверь. Время было позднее — начало одиннадцатого вечера. Кого там принесло на ночь глядя? — Серёж, посмотри, кто там, — крикнула я мужу, который валялся на диване с планшетом. Он нехотя поднялся и поплёлся в прихожую. Я услышала, как щёлкнул замок, а потом... голос Лены, его сестрицы. У меня сразу внутри всё сжалось. Не то чтобы я её не любила — просто с ней всегда было... хлопотно. — Ленка? Ты чего так поздно? — удивился Сергей...

Я с грохотом поставила кастрюлю на стол и, выпрямившись, окинула взглядом свои кулинарные творения. Борщ с пампушками, оливье и курица с картошкой. Обычный вторник, а наготовила как на Новый год! Но Витька любит мои разносолы, не зря же я тридцать лет у плиты танцую. Входная дверь хлопнула так, что чуть ложки со стола не попадали. — Явился, не запылился, — буркнула я себе под нос, но вслух, конечно, сказала другое: — Мой руки, всё остывает! Сняла фартук, мельком глянула в зеркало. А что там смотреть-то? Морщинки никуда не делись, а седину я красить перестала ещё в прошлом году...

Письмо лежало на краю стола, будто чужеродный предмет, которого лучше не касаться. Синий штамп, сухие строчки, казённая бумага. Ольга сидела, обхватив кружку с давно остывшим чаем, и смотрела на конверт, словно он мог в любой момент превратиться в змею. Она уже четыре раза перечитала уведомление, но мозг отказывался верить написанному. Виктор требовал половину её квартиры. Половину. Её. Квартиры. – Ну и наглость, – прошептала она, нервно заправляя за ухо выбившуюся прядь волос. За окном моросил мелкий осенний дождь...

Я чувствовала что-то неладное ещё с утра. Может, сердце подсказывало. Сергей звонил три раза, всё повторял про какие-то встречи. Голос какой-то чужой, будто сам с собой разговаривает. Я накрыла на стол, даже его любимую картошку с грибами приготовила, а сама всё к окну подходила. Не сиделось на месте. Хлопнула дверь — десятый час. В прихожей стукнули ботинки о порог. — Серёжа? Ужинать будешь? — крикнула я, а сама уже вижу: что-то случилось. Он застыл посреди коридора — белый как полотно, на шее пятна красные расползлись...

В последнее время я все чаще ловила себя на мысли, что мой муж изменился. Вроде и не скажешь конкретно, в чем дело, но женское сердце не обманешь. Двадцать три года вместе – это не шутка, тут каждый вздох, каждый жест наизусть знаешь. Олег стал приходить позже. Не намного, на полчаса, иногда на час. Всегда находил отговорки – то пробки, то задержался с клиентом. Когда звонил телефон, он выходил на балкон. Раньше такого не было. Говорил приглушенно, словно боялся, что я услышу. Может, я бы и внимания не обратила – мало ли дела у человека...

Сквозь окно в гостиную падали косые лучи заходящего солнца, окрашивая стены в тревожный оранжевый цвет. Марина сидела в кресле, крепко стиснув подлокотники. Напротив устроился Игорь — её уже бывший муж. Между ними на журнальном столике лежала стопка документов с печатями. Развод оформлен. Точка в пятнадцати годах совместной жизни поставлена. Игорь выглядел непривычно спокойным. Ни криков, ни упрёков — и это пугало больше всего. Он задумчиво покручивал обручальное кольцо на пальце, словно только сейчас заметил его присутствие...

За окном моросил противный дождь, когда мы с Виктором подъехали к нотариальной конторе. Серое здание, серый день — такое ощущение, что сама природа предчувствовала, что сегодня всё пойдёт наперекосяк. Я смотрела, как Виктор нервно барабанит пальцами по рулю, выключив двигатель. — Ну что, идём? — спросил он, повернувшись ко мне. — Пора разобраться с этим наследством. Я кивнула. Вроде ничего сложного — просто формальность. Отец умер три месяца назад, и вот, наконец-то документы готовы. Подписать — и можно спокойно жить дальше...

За окном барабанил дождь. Мелкие капли разбивались о стекло, создавая какую-то тоскливую мелодию. Я наконец-то решила взяться за разбор документов – дело, которое откладывала уже несколько месяцев. Всё время находились причины: то работа, то встречи с подругами, то просто усталость. А сегодня, в этот промозглый осенний вечер, момент показался подходящим. Старая картонная папка с надписью «Документы» пылилась на верхней полке шкафа. Я достала её и поставила на стол. Внутри – хаос из разных бумаг: счета за коммунальные услуги, квитанции об оплате, старые договоры и ещё бог знает что...

Платье, джинсы, блузка... Руки Марины дрожали, когда она складывала одежду в чемодан. Не от тяжести — от страха. Восемь лет совместной жизни умещались теперь в один потертый чемодан и спортивную сумку. Смешно, если подумать. Восемь лет — и всего лишь чемодан вещей, которые действительно принадлежали ей. Марина остановилась, прислушиваясь к звукам в квартире. Тишина. Олег должен был вернуться только через час, но внутренний страх, годами выработанный инстинкт, заставлял ее поторапливаться. Каждая минута на счету...

Я привычно расставляла чашки на кухонном столе. Старенькие, с голубыми васильками по краю – память о муже. Семнадцать лет как нет Пети, а я всё пью чай из них. Сахарница, заварник, ложечки – всё по местам. В этой квартире каждая вещь знает свой угол. Чайник только-только закипел, когда в дверном замке повернулся ключ. Я вздрогнула, хотя знала – это Олег. Кто же ещё? Я дала ему ключи после инсульта, три года назад. Мало ли что, говорил он, мама, вдруг тебе понадобится помощь. Сын прошел в коридор тяжелыми шагами...