Рассказы каждый день

Дождь барабанил по окну, как будто кто-то невидимый стучался и просил впустить. Я сидела на кухне с кружкой остывшего чая и смотрела, как капли сливаются в ручейки на стекле. После похорон Серёжи прошло уже три месяца, но тишина в квартире всё ещё казалась неправильной, чужой. Раньше он всегда включал телевизор на кухне — новости, сериалы, неважно что, лишь бы фоном. Телефон завибрировал на столе, и я вздрогнула. Марина. Золовка звонила редко, обычно только по праздникам, да и то больше из вежливости...

Занавески пахли свежестью и мартовским ветром. Я стояла на табурете, прицепляя последний крючок, когда звонок в дверь прорезал тишину квартиры. Кто это может быть в субботу утром? Соседка Валентина обычно стучит, почтальон приходит после обеда... Спустилась с табурета, отряхнула фартук. В глазок увидела знакомый силуэт — и сердце екнуло. Виктор. Мой младший брат стоял на площадке с двумя потрёпанными сумками, небритый, с тёмными кругами под глазами. — Тамара, открывай, — голос хриплый, усталый. — Это я...

Рыбная чешуя липла к пальцам, серебристая, склизкая. Я чистила карасей — Игорь притащил с рыбалки целое ведро, теперь вот разбирайся. Фартук уже весь в брызгах, руки пахнут тиной, а тут ещё свекровь заявилась. Без звонка, как всегда. — Наташенька, я тут пирожков напекла с капустой, твои любимые же? — Валентина Ивановна протиснулась на кухню, держа перед собой противень, укутанный в полотенце. Любимые у меня с мясом вообще-то, но разве я скажу? Улыбнулась, кивнула — мол, спасибо, очень мило. Она уже устроилась за столом, разливает чай из моего чайника, который я только что для себя заварила...

Я стояла у окна с чашкой остывшего чая и смотрела, как по нашей тихой улице медленно падают жёлтые листья. Октябрь выдался на редкость тёплым, и я думала о том, что надо бы собрать последние яблоки в саду. Николай обещал помочь на выходных, но я знала — опять найдёт причину отложить. Двадцать восемь лет замужем научили меня не ждать обещанного. Жёлтое такси свернуло к нашим воротам, и я удивлённо нахмурилась. Мы никого не ждали. Водитель вышел, открыл багажник и начал выгружать чемоданы. Два больших, один поменьше и какие-то коробки...

Чайник тихо посвистывал на плите, пока я устроилась за кухонным столом с ноутбуком. Обычный февральский вечер в Челябинске — за окном метель, в квартире тепло, и можно наконец-то заняться делами, которые откладывала неделями. Госуслуги загружались медленно, как всегда. — Ну давай же, — пробормотала я, постукивая пальцами по столу. На работе сегодня выдался спокойный день — всего три плановых приёма, никаких экстренных вызовов. Редкость для участкового терапевта. Может, поэтому появились силы разобраться с документами для Юли...

Вечерний свет от настольной лампы мягко освещал кухню, где я сидела напротив мамы за чашкой остывшего чая. Руки сами собой гладили папку с медицинскими заключениями — результаты обследований для программы ЭКО лежали аккуратной стопкой. — Леночка, а ты уверена? — мама осторожно коснулась моей руки. — В твоём возрасте... Сорок два года... — Мам, врачи говорят, что всё нормально. Анализы хорошие, гормоны в порядке. — Я улыбнулась, хотя сердце колотилось от волнения. — Завтра иду на последнее УЗИ, и можно будет подавать документы...

Февральский вечер выдался промозглым. Я тащилась с работы, думая только о горячем чае и тёплых тапочках. В подъезде пахло кошками и чьей-то капустой — обычный запах нашей девятиэтажки. Почтовый ящик открылся со скрипом. Реклама, квитанции... и жёлтый конверт. Мировой суд. Эти два слова ударили под дых. Руки задрожали, когда рвала бумагу. Исковое заявление. Истец — Светлана Петровна Кузнецова. Это я. Ответчик — Юрий Михайлович Кузнецов. Мой бывший муж. Читаю требования и ничего не понимаю. Взыскать...

Дождь барабанил по стеклу, будто пытался достучаться до моей совести. Я месила тесто для пирожков с капустой — те самые, что Анночка обожает с детства. Кухня наполнилась запахом дрожжей и тушёной капусты, а в сердце поселилось странное предчувствие. Знаете это чувство, когда воздух перед грозой становится тяжёлым? Вот и у меня так было. — Бабуль, как вкусно пахнет! — Анна вошла в кухню, сбрасывая мокрый плащ прямо на стул. — Ты специально мои любимые делаешь? Я улыбнулась, вытирая руки о фартук. Внучка выглядела уставшей — под глазами тени, волосы собраны кое-как...

Звонок в дверь прозвучал как-то особенно настойчиво. Я отложила вязание и поплелась открывать, на ходу поправляя домашний халат. За дверью стояла Ирина — племянница, которую я не видела лет пять. Рядом мужчина с усталым лицом держал на руках спящую девочку, а у ног громоздились два потрёпанных чемодана. — Тётя Галя... — Ирина виновато улыбнулась, и я сразу поняла: дело плохо. Что тут скажешь? Родная кровь стоит на пороге с ребёнком на руках. В глазах слёзы едва сдерживаются. Я молча отступила в сторону, освобождая проход...

Кофеварка привычно зашипела, наполняя кухню ароматом свежемолотых зёрен. Я машинально протёрла и без того чистую столешницу — старая привычка занять руки, когда мысли блуждают где-то далеко. За окном серел обычный новосибирский март, снег уже почернел, но весны ещё и в помине не было. — Мам, ты дома? — голос Андрея раздался из прихожей вместе со стуком закрывающейся двери. — На кухне, — откликнулась я, доставая вторую чашку. Сын любил крепкий кофе без сахара, прямо как его отец когда-то. Андрей вошёл в кухню, на ходу снимая пиджак...

Чайник засвистел, как всегда — противно и долго. Я даже не сразу поняла, что стою и смотрю на него, будто впервые вижу. Вот уже третий месяц всё какое-то чужое стало. Или это я чужая? Выключила газ, налила кипяток в старую чашку с отбитой ручкой — Серёжа всё собирался новую купить, да так и не собрался... Кухня пустая. Раньше думала — маленькая она у нас, тесная. А теперь вон какая огромная оказалась. Сижу за столом одна, и места хватает, и ещё остаётся. На стене фотографии висят — свадьба наша, дочки маленькие, внуки...

Ноябрь выдался промозглым. Я тащила сумку с заказами — три пары туфель, две сумки, ремешок от часов. Спина ныла, в голове крутились цифры: сколько заработала, сколько отложить, что купить к ужину. Подошла к подъезду и замерла. Машины не было. Просто не было. Пустое место между старенькой девяткой соседа и помойными баками. Сначала подумала — перепутала. Обошла дом, заглянула на соседнюю парковку. Может, Толя переставил? Хотя куда, зачем? Набрала его номер — длинные гудки, потом сброс. Второй раз — то же самое...