Книгосмотр. Больно, но по делу

Как Виктор Дашкевич писатель со слабым словарным запасом стал главным автором России, и почему нам всем пора на выход. Две недели назад глава издательства «Эксмо» Евгений Капьев дал интервью Forbes, в котором с нескрываемой гордостью сообщил, что Виктор Дашкевич «продаётся огромными тиражами» и при этом «не показывается на светских мероприятиях». Продвижение, пояснил Капьев, «может строиться вокруг самой книги, без участия автора». Читай: мы нашли курицу, несущую золотые яйца, и нам совершенно неважно, как она выглядит...

Есть особый поджанр современного дебюта — «я скажу всё и немедленно». Его пишут авторы, которые подозревают (иногда справедливо), что второго шанса может не быть, а потому надо впихнуть в один роман сразу магию, социальную боль, личную травму, философию, актуалочку, немножко метафизики и обязательно — надежду. Роман Ислама Ханипаева «Среди людей» — как раз из этой категории. Он не просто вошёл в топ-10 декабрьских новинок, он туда влетел с разбега, размахивая руками и крича: «Я тоже здесь! Я про всё!» И это, пожалуй, главная его проблема...

Осень 2025 года внезапно оказалась временем, когда российская фантастика решила напомнить о себе не в формате «что-нибудь еще про попаданца», а как жанр с претензией. Причем претензией сразу в трех направлениях: технологическом, космическо-идеологическом и мифологически-мясном. Вадим Панов уходит в биопанк, Сергей Лукьяненко — по старой привычке — запускает новый цикл, а Карина Шаинян отправляет читателя на Алтай, где в траве шевелится не туристическая экзотика, а настоящая, липкая, хрустящая хтонь...

Это книга, которая орёт «мне плохо» так громко, что забывает сказать хоть что-нибудь ещё. Проверяем, можно ли считать паническую атаку художественным методом. Профессиональный поставщик тревожных состояний в обложке Светлана Павлова, теперь с романом про женщину, ищущую внутреннюю опору, "Сценаристка". Звучит как слоган для онлайн-марафона «Прокачай свою уязвимость за 7 дней». Разберём, есть ли в этом тексте литература, или перед нами просто дорогая упаковка для дыхания в пакет. Книга "Сценаристка"...

Большая политика – одно дело, тогда как быть мэром города – совершенно иное. Тут ты и царь, и бог – пока не приезжает губернатор. Ну, или местная «элитка» не начинает наезжать. О чем это мы? Новый роман Андрея Степанова «Этому городу нужен новый мэр» выстраивает сюжетную линию как раз возле таких мелкопоместных царьков – любой, которые считают, что деньги решают все. Но реальность, как и сам роман, значительно глубже. Сперва вкратце о сюжете. Некий маленький городок, который, в отличие от предыдущих...

Алексей Небоходов придумал апокалипсис, в котором никто не умирает красиво. Все просто оказываются по разные стороны розетки. Казалось, всё уже написали, что можно, об апокалипсисе и постапокалипсисе. Писатели со всех концов литературной кухни наперебой кормили нас зомби на шпажках, ядерными грибами в сливочном соусе, выживальщиками с автоматами и бабушками на бронетранспортёрах. Человечество перепробовало все диеты...

Борису Пейгину удалось собрать в одной книге все возможные литературные грехи разом. От графомании до манипуляции читателем, от картонных персонажей до псевдоглубокомысленного финала – здесь есть всё, что нужно для идеального провала. Есть книги, которые читаешь и думаешь: ну ничего, бывает, автор старался. А есть книги, после которых хочется написать Борису Пейгину личное письмо с вопросом: "Зачем?" Роман "Следующий" как раз из второй категории, причем категории особо тяжких преступлений против читателя и здравого смысла...

Название обещает нерв, укус и, возможно, интеллектуальную жестокость. На деле «Энтомология для слабонервных» — это книга, которая боится собственного замаха. Она делает вид, что это семейная сага, роман в рассказах и большое высказывание о памяти, но на практике оказывается плохо склеенным альбомом зарисовок, где каждая следующая страница подрывает доверие к предыдущей. Формально перед нами семейная история, разложенная на эпизоды, поколения, «виньетки». Фактически — набор сцен, связанных не внутренней логикой, а тем, что автору было жалко выкинуть написанное раньше...

​Российский приключенческий роман сегодня — это жанр, который вроде бы жив, но пахнет как забытая в рюкзаке тушёнка после майских праздников. Формально — существует. Фактически — вызывает тревогу у санитаров литературы. Его продолжают печатать, выкладывать, продавать пачками, но открываешь — и понимаешь: перед тобой не приключение, а утомительный марш по болотам чужой фантазии, где каждый кочкарь знаком, а каждый шаг уже описан тысячу раз. Современный отечественный приключенец — это человек, который твёрдо уверен: если герой идёт, значит это уже сюжет...

Это не роман, а затянутая инструкция по самообожествлению Дениса Лукьянова. Талант тонет в позе, сюжет — в глянце, герой — в себе. С какого-то перепугу роман Дениса Лукьянова «Было у него два сына» вышедший в издательстве Popcorn Books моментально оказался в списке «важнейших книг года» по версии тех, кто не может выйти из зеркальной комнаты. Именно поэтому мы решили не оставлять без внимания этот шедевр саморефлексии, где автор раздвоился, размножился и выпустил на свободу все свои проекции под видом литературных персонажей...

​Под Новый год у книжного рынка есть старая, почти трогательная традиция: делать вид, что он жив. Желательно — с гирляндами, фужерами и фотографиями для соцсетей. ЛитРес, как крупнейшая цифровая витрина этого слегка подмерзшего базара, традицию чтит. Поэтому — встреча с авторами. Не просто встреча, а тусовка. Не просто тусовка, а уютная, теплая, почти семейная. С музыкой. С огнями новогодней Москвы. С разговорами о вечном. Ну, то есть о деньгах. Снаружи всё выглядит мило: мягкий свет, улыбки, люди, которые когда-то написали текст, за который им иногда переводят деньги...

Пьеса-мем в нескольких сценах по мотивам Ивана Гончарова Действующие лица: САША АДУЕВ — двадцать с хвостиком, романтик, начинающий автор, ведёт канал «Чистое чувство». ПЁТР ИВАНЫЧ — его дядя, топ-менеджер/инвестор, человек KPI и холодного кофе. АННА ПАВЛОВНА — мама Саши, живёт в «маленьком городе с большим сердцем» и большим голосом. НАДЯ — девушка, которая умеет говорить «мы в ресурсе» и «я не про это». ЛИЗА — офисная реальность: ассистентка, календарь, переговорки, «у вас пять минут». ХОР АЛГОРИТМОВ — голоса рекомендаций, трендов и уведомлений...