Клуб любителей рассказов. Алла Баталина

– Мам, у меня новость. Мы с Кириллом решили пожениться, – выпалила Алина, стягивая в прихожей туфли. Ирина Викторовна, застывшая с чашкой чая на полпути ко рту, медленно моргнула. Полгода. Всего полгода они знакомы. В её душе мгновенно и тревожно зазвонил колокол, отзываясь эхом недавней семейной драмы. – Алина, деточка, а не рано ли? – голос матери был обманчиво спокоен, но дочь уловила в нём стальные нотки. – Ты ведь его совсем не знаешь. Вдруг он… с гнильцой? Эта «гнильца» была не просто фигурой речи...

Всё началось с конца. С оглушительного хлопка входной двери, который эхом прокатился по квартире, и затихающих в подъезде женских криков, полных яда и бессильной злобы. — Прокляну! Чтоб ты сгнил вместе со своими деньгами, понял?! Катя выбежала из будущей детской, где с нежностью раскладывала по полкам крохотные ползунки, и замерла на пороге прихожей. Её муж, Андрей, стоял спиной к захлопнувшейся двери, и его вид испугал её до глубины души. Она никогда не видела его таким. Всегда спокойный, рассудительный, её Андрей сейчас был похож на натянутую струну...

Сколько Алёна себя помнила, её день рождения всегда был только её праздником. С самого детства этот день был наполнен солнцем, даже если за окном лил дождь. Мама отпускала её с уроков, домой приходили подружки с подарками, а центром вселенной становился огромный, испечённый бабушкой торт «Наполеон». Этот день принадлежал ей целиком и полностью, и ничто не могло омрачить его волшебства. Она выросла весёлой, лёгкой и уверенной в том, что мир её любит. Возможно, именно эта лёгкость и привлекла Дмитрия, молодого и перспективного преподавателя вуза...

Дневной звонок вырвал Алису из транса, в который её погрузили бесконечные столбцы цифр квартального отчёта. Голова гудела, а глаза отказывались фокусироваться на экране монитора. На дисплее телефона настойчиво светилось имя «Светлана». Алиса глубоко вздохнула, готовясь к очередному эмоциональному всплеску со стороны сестры мужа, и провела пальцем по экрану. – Алис, привет, умоляю, выручай! – затараторил в трубке знакомый, вечно взвинченный голос. – У нас катастрофа! У мамы трубу прорвало, кипятком...

Маша узнала о беременности Кати случайно: та поставила на стол в кафе кружку с ромашковым чаем, и рука непроизвольно погладила живот. В глазах Маши вспыхнуло восторженное любопытство, а затем — деловая решимость подруги, которая всегда хотела Кате добра. — Ты беременна? — шёпотом выдохнула Маша, и, не дожидаясь ответа, добавила: — И когда свадьба? Катя смутилась, улыбка вышла виноватой. — Свадьбы не будет, Маш. Мы с Игорем решили так. Он считает, что штамп в паспорте ничего не меняет. Ребёнка он и так любит...

Пятничный вечер расползался по шоссе длинной вереницей фар, и Игорь с Мариной вдыхали ставший привычным аромат раздосадованного города: бензин, тёплый асфальт, терпкий октябрь. За одиннадцать лет брака они научились молчать уютно: кто-то бы сказал, что у них нет детей, а значит — пустота; они же знали, что у них есть традиции, и одна из них — ехать на дачу в пятницу, спешить к тишине, где чайник долго шипит, а звёзды низко висят над чёрным садом. В багажнике позвякивали банки с вареньем, под сиденьем перекатывалась отвёртка, в бардачке лежали семечки — всё, как всегда...

Анна Петровна просыпалась раньше будильника, будто в доме завёлся тихий внутренний метроном тревоги. С невесткой, Ириной, на первый взгляд всё было в порядке: приветливая, аккуратная, сдержанная в словах. Но что-то упругое, как невидимая резинка, постоянно держало Анну Петровну настороже. Она ловила себя на том, что вслушивается в интонации Ирины, как опытный музыкант в чистоту ноты, и каждый раз замечает едва ощутимый фальшивый призвук. «Наверное, это возраст, — одёргивала себя Анна Петровна. — Нельзя же быть предвзятой...

Утро дня рождения семнадцатилетней Даши началось не с объятий, а с протянутой руки, словно маленький упрёк в форме привычной просьбы. — Мам, дай денег на проездной, пожалуйста. И ещё на подарок Лизе, у неё же тоже сегодня, забыла? — голос дочери звучал и осторожно, и требовательно разом. Марина Викторовна, окинув взглядом пустеющие полки кухонного шкафчика и заглянув в почти опустевший кошелёк, вздохнула с лёгкой болью. До зарплаты было ещё далеко, денег почти не осталось, а обязанности нависали как непрекращающийся шторм...

Виктор Андреевич, владелец процветающей сети отелей, сидел в своём огромном кабинете, заставленном мебелью из тёмного дуба. За окном лил холодный октябрьский дождь, его капли барабанили по стеклу, отбивая монотонный ритм, созвучный его настроению. Напротив, в кресле для посетителей, ёрзал его племянник Павел — молодой человек с бегающими глазами и слишком уж хищной улыбкой. Он в очередной раз расписывал дяде «невероятно прибыльный» проект, связанный с какими-то сомнительными криптовалютами. Виктор Андреевич слушал вполуха, с трудом сдерживая раздражение...

— Мама, меня утвердили! — Алина, сияя, буквально влетела в квартиру, словно на крыльях. В руке она сжимала заветный распечатанный лист, который казался ей пропуском в новую, невероятную жизнь. — Это та самая должность, работа моей мечты! В крупной международной компании, представляешь? Её мать, Татьяна Игоревна, полная женщина, уютно устроившаяся на диване, даже не сочла нужным оторваться от просмотра незамысловатого телесериала. Она лишь медленно повернула голову, и её взгляд, холодный и оценивающий, скользнул по дочери...

Сделка была завершена. Сергей крепко сжал в руке риелтора, а Анна, улыбаясь, приняла связку старинных ключей. Наконец-то эта изнурительная эпопея с документами, просмотрами и переговорами подошла к концу. Старая, но на удивление крепкая дача с огромным, запущенным садом стала их собственностью, их личным убежищем от суеты мегаполиса. Бывшая хозяйка, Евгения Павловна, невысокая пожилая женщина с лицом, испещрённым сеткой морщин, медленно укладывала последние пожитки в плетёную корзинку. Её глаза, выцветшие от времени и, как показалось Анне, от слёз, с тоской обводили стены родного дома...