Казанцев - поэт и прозаик.

Я не пишу, Я обращаюсь, Но не к себе, а к вам - К дургим. Почто в себе сгубили жалость? За что коверкаете мир? Почто уродуется вера Хотя бы в проповедь Христа? И разве кровь важнее перла? Но разве плеть быстрей пера? Пустой вопрос. У человека Прошло стремление к мечтам. Возвоет дуло пистолета, Но не взгремит густой орган. И в этой пагубности века Пророкам не хватает крыл. Где сердце приоткрыло веко, А его кто-то призакрыл, - Творится дело без закона. Но есть Закон, что выше нас. Не в томной речи богослова, Не в крике либеральных масс Его столь значимая сила. Та сила есть первостепенна, Берёт начало от созданья мира, Как еннова сестра, нетленна. Да, это жизнь. Она рассудит И доведёт лета до Леты. И каждому воспоминаньем будет, Как прожил он свою Планету. И что осталось напоследок В душе (ведь тело больше ни к чему)? Простой обмылок, пустотелый Кому всучит свою вину?.. А я хочу, чтобы усталость Ушла из сердца в почвы рук, Но не пишу, а обращаюсь, Чтоб слышен был Предсмертный звук.

Наставление Вторая половина дня. Темнеет. Уходит вдаль моя печаль. Скрипя струной поэт светлеет И манит марлевую даль. Я расточительно бесстыжий, Я забываю про себя, Вокруг снуёт мечта, прося Чтоб я хоть строчку песни выжал. Но я то отвергну это в миг, Что лезет мне за воротник. Пускай ко мне примкнет обида - Я положу её в слова. Но где такое было видно, Чтоб песня без души жила? И мне не воскресить поэта, Хотя бы одного себя. Когда поет струна зазря, Я вижу, что несносно это. И незачем тогда слагать, Когда мне нечего сказать. До коли будет продолжаться Моя к себе же нелюбовь, Я не смогу пиитом статься, По-умному нахмурив бровь. Я не смогу понять планету, Пред тем забывши про нутро, И будет песня про одно Бесчеловечное "вот это"... Нет, мне не сжиться со стихом, Пока в душе и горле ком. Не нужно делу человека Морально выше быть творца, И как гордиться новым веком, Если себя же отрицать. Если себе же не доверить Нам воспитание своё. Душа внутри не воспоет Заглохнет или потемнеет . И сочиню тогда свой стих, Как стану я живей живых!..

Мне плохо. Странно как-то ночь легка: Молчаливы стены, двери, В серой дымке потолка Ни одной не видно тени. Всё застыло мёртвым сном, Лепестки к земле повисли. Но слагают песни в тон Моей грусти мои мысли... Отчего в пустой груди Раздаётся сильный грохот? Почему сейчас внутри Тяжело, темно и плохо?..

Ночь Покинь меня, безумный День. Приди ко мне, безлунна Ночь. Заволочи, безмолвна Тень Так, чтоб никто не смог помочь. Так, чтоб никто не смог помочь, Меня в сугробы заточи. Приди ко мне, безлунна Ночь И мои раны залечи. Ты мои раны залечи, Ты мои раны залечи. Приди ко мне, безлунна Ночь, Хочу пропасть в степной ночи. И веткой, Ель, стучи, стучи! Я не смогу тебе помочь. Кричи, кричи, кричи, кричи... Над нами есть и будет Ночь! Покинь меня, безумный День. Приди ко мне, безлунна Ночь. А я, как ласковая тень, С тобой уйду по тропке прочь... Одна лишь ночь в моей груди, И только ель в моих глазах, И только страхи на пути, И только тяжесть на плечах. И только раны на спине, И только сколы на висках, И лишь препятствия в судьбе И только ужас на губах. И моё тело носит боль И я кручу себя в спираль, А моя жизнь проходит вдоль, А я иду на вертикаль...

Нет, не всегда стихи помогут... Нет, не всегда стихи помогут, Есть чувства чуждые словам. Они в тебе как будто тонут И опускаются к ногам. И не стакан, и не окурки - Не успокоят гул в груди, Есть неизвестное науке Сверленье в спинномозговой кости. И не отцу свою дилемму, Ни матери не сможешь рассказать. Ты эту нейропроблему При них же будешь развивать. Да, это чувство выше боли, Его не заглушить стихом. И только время его смоет, Прикрыв тебя своим крылом...

Четверо и стишие №1 Одни оставят след на сердце, Другие топчутся в кишках, А третьи в самом важном месте - Возьмут и наследят в мозгах.

О вас Кипит вода, звенит кастрюля, А на окне потеет квас. Последний раз меня надули, Когда советовали вас. А я сижу себе на кухне, Смотрю в водопроводный лаз. Последний раз я слышал слухи, Когда расспрашивал про вас. Поломан кран, откручен винтик, В углу повис иконостас. Последний раз я что-то видел, Когда поглядывал на вас. И нет покоя мне ни в стуле И ни в земле разбитых ваз. Меня жестоко обманули, Сказав, что проживу без вас...

На что способен поэт во мне? И голова болит, и ноги, Но не вставал с постели я. Могу помыслить, что немногим Дано спасти самих себя. Как душ не может освежиться Своею быстрою струей, Я не могу свои же мысли Занять одним только собой. И всё для всех, и всё для многих, но для себя, конечно, - нет. Но вместе с тем я одинокий, Как лакированный валет. Не может кран напиться вдоволь, Сове не счесть свои года. Как клетке не увидеть воли, Ракетке не схватить волан. И молвишь ты: забросить это, Что стих способен поменять? Но только будучи поэтом Могу я о себе сказать.

Показалось Может казаться, бутылка допита, Но с нею к утру я напьюсь. Я снова читаю на память молитву, Но знаю, что вновь ошибусь. И кофта на сушке давно просушилась, Но влажно опять на спине. И вроде как кофе давно заварилось, Но плавают зерна на дне. И боль в голове - она вновь не проходит, Я маюсь, скитаюсь во тьме. Ищу оправдания в блеклой погоде, Но дело, наверно, во мне. И стих мой давно уже, верно, закончен, Но пусто опять на листке. Так может казаться, что смысл испорчен, Но смысл был просто нигде. И в ярком сверканьи экрана смартфона, Ты радостно смотришь в стекло: Ты живо, ты дышишь, колышется лоно! Но в зеркале нет никого... А в левой руке моей чёрное сито, А в правой - наперсток с иглой. Ты зрела во мне большого пиита, А я вон оказался какой...