Кассандрион

...сигнал автомобиля тревожный и мощный перепрыгивает Страстной бульвар. Черный фонтан грома. Тяжкая туча обнажает свой разодранный молнией бок. В тишине увядают цветы наши лучших надежд. Вода не дышит. Твои глаза отворены. Электростанция напоминает морг. Сквозь полыхающие блеском стекла вливается фиолетовый свет. Передают сообщение о начале всемирной дезинфекции. Яблоко подрагивая ползет по подоконнику. Вновь фонтанирует гром. Бесконечно долгий полет разбитого стеклянного города. Хрустальные блики цивилизации в изумруде трав. Водохранилище не провидело пустынного одиночества пепла. Среди поющего, цветущего, благоухающего мира течет разрушенный воздух, наполненный воспоминаниями...

...нет шума. Самолет восходит вертикальным падением. Сознание замутнено горечью. Вселенная сужает круги своего вихря. Алюминиевый ангел играет на длинной трубе пустоты. Ты — любовь. В витринах мелькает твое исчезающее отражение. Проползают автомобили. Пьяные. Пришли к своему жилищу. Прошуршала под ногами серебряная фольга от шоколада. Где вы, надежные стены доброты? В оконных проемах не воркует и не брюзжит старость. Волшебный воздушный свет. Вечернее тепло ожидания. Торопливый бульдозер страсти поработал здесь, потрудился и присел на задние лапы — скалится, сторожит ночную тьму, груды зеркального созидающего мусора...

...чредою солнечных дней, чредою твоих улыбок нищенка-осень уронила медные монеты последних встреч, последнее очарование конвульсий, прятки за корой деревьев. Сиротливо-теплые окна и коридоры медленно впитывают объятия любви, которые не разомкнет и смерть. Черно-белые цвета безвременья владеют духом. Дразнит белое страшным своим показным одиноким великолепием. По ночам оно отдыхает, впитывает поддельную желтизну светофоров, ветром выметает запоздалые тени, одинокими псами свертывается у батарей. Разделены тьмой и светом, неотвратимым притяжением судеб, мы все равно вместе. Высокая трава доходит тебе до подбородка, ты стоишь на коленях и обнимаешь мое напряженное тело...

...холодна и сдержана. Тайный солнечный ветер изгибает стекла и золотит драпировки. Сухие зеркальные листья, осень в узком раструбе вазы. Невысказанная страсть алчет жить. Неторопливо цветут огни на шероховатом квадрате. Двоится сон. Вязкий кошмар, первый не вовремя выпавший снег. И снова туман, туман. Конвульсии завихрений размазывают огни печального утра. На ином берегу твоя тень зелеными глазами лета поет и смеется, недостижимо счастливая. Ты -- проекция своей тени, непостижимого счастья, ночь невыразимой любви, смерти в безнадежно задернутых шторах, тайный плач и отчаянье, и третья тень - искусство...

...медленно осеннее движение. Лето жизни одышкой любви в конвульсиях заползает само в себя. Тумана тусклое окно. Белизна. Одиночество, которое не разделить. Два путника, грезящие самоубийством, поднимаются каменистой осыпью.Веки смежаются и темные аллеи рук освещаются зеркалами ласки. Атласным воздухом бегут блики прикосновений, растворены в запредельной тьме. Ноги -- пропасти, крошащиеся на глазах, под лунными озерами страсти, медленной и осенней. Кружится лист и льнет к воде. Птица хищно скользит пространством, ищет клетку. Сесть и очистить перья, взорваться цветным и теплым комочком, и отразить прогнувшийся, трепетный мир...

Москва, лето 2001

Рассмотрим рассказ Татьяны Грауз "Облака". Ввиду особой важности стилистики такого произведения я привожу его текст полностью: Облако 1. __________ почему нельзя быть самой собой и веселиться как все, думала [убитая] девочка. Я люблю зеленых жуков __________ [вот зеркало треснуло посередине] __________ я собираю их в шелковые силки и несу прямо перед собой __________ [зеркало прикрыли сукном] __________ жуки освещают дорогу. [Убитая] девочка оглянулась __________ [сквозь трещины проступили черты]. Облако 2. __________ в тишине белого сада-лица чуть смущенного и неразгаданного собранная по кускам и ошметкам цивилизация...

Для проективного Кассандриона характерно использование сюжетных построений в качестве особого вида силлогизмов, спиральное развертывание, напоминающее детектив, психологизм в качестве мотива Кассандриона. Еще один пример проективного Касандриона, на этот раз из стихорисов7 Игоря Иогансона. В тьме непроглядной спят два идиота Сюжeт силен но как его писать? Картина - исторический сюжет Тень мамонта над спящим Кроманьонцем Картина - исторический сюжет "Петух и лес" Лес - Каменноугольный Еще одна - "Египтянин и блок" Не наш а - тот. Блок - четырехугольный "Сюжет хорош, но как его писать?" - И.Иогансон с помощью интонации вводит проспекцию и ожидание Кассандриона...

Еще один пример Кассандриона автоматического стиля из той же книги Игоря Лапинского: АРЛЕКИНОПЬЕРОКОЛОМБИНО - общеупотребительные маски (маска) социального поведения, слепленная, согласно общепринятому стандарту, следуя которому, обязательно нужно рыдать над разбитой любовью, и, создавая предварительные условия для этих рыданий, любовь эту рекомендуется старательно бить, крушить, разбивать головой об стенку, тыкать ею в разбитые специально для несчастья зеркала, толочь осколки зеркала в ступе, забывая, что женщина природой определена рожать как минимум каждые два года, и что каждый, будь то мужчина...

Автоматический стиль Кассандриона подчиняется правилам материального мира. Эти правила всегда представляют собой замкнутые в кольцо циклы типа: мы ложимся спать, чтобы проснуться, мы просыпаемся, чтобы лечь спать; мы едим, чтобы испражняться, и мы испражняемся, чтобы есть. Автоматический стиль, стоит его разорвать, прекращает процесс. Непревзойденным мэтром автоматического стиля Кассандриона является Игорь Лапинский. Рассмотрим его стихотворение "Цугундер"2: ЦУГУНДЕР - последователь системы "цу-гун" останавливается, вынимает блестящие шарики из головы, крутит их в руках, они получают инерцию, он...

«В статье "Сознанье смерти или смерть сознания" Марк Липовецкий рассматривает поэтику "новой волны" (термин стал уже довольно несуразным) как "потустороннюю точку зрения", концентрирующуюся вокруг "мотивов хаоса, темноты, ночи", вокруг "синонимов смерти, не- или внебытия". Марк считает, что это было единственно возможной стратегией на руинах культуры, имея в виду опыт нашей недавней "экспериментальной" жизни. В сущности, говорит он, это и было ответом русского стихотворчества на вопрос Адорно о "еще и после Гулага"1». Подобное, хотя и на других основаниях, можно сказать и вообще об определенной...

Когда я возвращаюсь мыслями к своей литературной юности, то неизменно восстанавливается трудно передаваемое на словах чувство особого, трагического по своей природе переживания, которое, возможно, и служило источником энергии, формировавшим даже не эстетическое намерение, а какое-то эстетическое чутье у ряда авторов, которых позже литературный критик Константин Кедров объединил под общей шапкой "метаметафористов". Попытки осмыслить названное явление продолжаются и по сей день. Они исходят как изнутри этого круга поэтов, так и извне. Другой литературный критик, Михаил Эпштейн, присвоил названному...