Взгляд изнутри

— Алло, — сказала Марина, прижав телефон плечом. — Маринка, ты опять забыла? — голос матери был ровным, но в нём звенела сталь. — Сегодня годовщина отца. Я ждала тебя в три часа. А тебя нет. Ни звонка, ни цветов. Как будто он тебе чужой. Марина сжала тряпку. Она не забыла. Она выбирала — сидеть в пустой комнате у мемориальной доски или остаться с дочерью, у которой поднялась температура. Но спорить бесполезно. Мама не слушает — она обвиняет. — Алиса заболела, мам… — начала она. — Опять! — перебила — Ты с тех пор как вышла замуж, будто бы забыла, откуда корни растут...

— Кать, ну ты хоть понимаешь, что у меня зарплата в конверте? — устало спросила Марина, прижимая телефон к уху и глядя на спящего сына на диване. — Я тебе уже тридцать тысяч дала в прошлом месяце! — Ну и что? — раздражённо отрезала Катя. — Ты думаешь, это много? Мне на операцию! На глаза! Ты вообще понимаешь, что я почти слепая? — Ты не слепая, — тихо ответила Марина. — Тебе линзы нужны. Дорогие, да. Но не операция. И не триста тысяч. — А ты откуда знаешь?! — взвизгнула Катя. — Ты врач? Ты офтальмолог? Я тебе диагноз пришлю! И не смей сомневаться! Марина вздохнула...

Муслиновая туника Муслиновый костюм

Она вошла в холл отеля «Аквилла» под звуки рояля и шуршание деловых костюмов. В руках — чёрный чемоданчик, на плечах — форма горничной. Никто не обратил на неё внимания. Гости проходили мимо, с порога бросая взгляды, словно она была частью интерьера: незаметной, но всегда присутствующей. Её звали **Надежда Петрова**. До недавнего времени она работала юристом в крупной адвокатской конторе. Но когда муж умер, оставив её одну с ребёнком-инвалидом, её попросту выдавили из профессии. Слишком много больничных, слишком много отлучек...

— Ты опять забыл выключить свет в ванной, — тихо сказала Наталья, стоя на пороге спальни. Андрей не ответил. Он уже лежал в кровати, уткнувшись в телефон. Его пальцы быстро скользили по экрану, а уголки губ приподнимались в редкой улыбке. Наталья прошла к своему месту, села, разула туфли. Так же молча разделась, легла. В голове стучали мысли: кто он там? Что вызывает такие эмоции? Она знала, что он переписывается. Уже давно. Но имя она никогда видела только одно — «Лина». Иногда «Лин», иногда «Милая», но чаще просто Лина...