Женёк | Писака

— Леночка, — голос в трубке звучал густо, медово, как разогретый сироп. — Милая, у меня к тебе деловая просьба. Елена прижала телефон к уху плечом, продолжая развешивать только что постиранное мужнино белье. Простыни пахли свежестью и чем-то чужим — дешевым кондиционером, который купила свекровь, заявив, что ее, Валентины Петровны, проверенный аромат для семьи надежнее. — Я вас слушаю, Валентина Петровна. — Видишь ли, речь о жилплощади. — На той стороне сделали паузу, давая словам просочиться, осесть...

— Максим, объясни мне одно: на что мы будем жить послезавтра? — Вероника не вошла, а врезалась в кухню, швырнув сумку на стул. Лямка соскользнула, сумка грохнулась на пол, но ни ее, ни мужа это не задело. Он сидел за столом, и экран телефона освещал его снизу вверх, делая лицо плоским и чужим. Он медленно поднял на нее глаза. Пустые, усталые. Такими они стали в последнее время. — Что? — Еды нет. Опять. Холодильник пустой, как бочка в марте. Я купила утром всё: и курицу, и сыр «Российский», и молоко, и яблоки...

«Хватит. Сегодня я не промолчу», — мелькнуло в голове. — Надюша, да ты спишь что ли ещё? — послышалось из кухни, и голос Светланы Геннадьевны был такой бодрый, будто на дворе не семь утра субботы, а полдень буднего дня. — Где у тебя соль крупная? Я тут вам супец сварить хотела, а соли нет. И мусор кто вчера забыл вынести? — Опять… — выдохнула Надя, накинула халат и поплелась на кухню. — Светлана Геннадьевна, вы серьёзно? Ну какой суп в семь утра? — А что? Вы молодые, вам питаться нужно нормально! Тем более скоро Новый год, надо по-человечески готовиться...

Пар от ещё тёплой воды ударил ей в лицо, и Лена, тяжело выдохнув, опёрлась ладонями о край раковины. Пальцы дрожали. В животе неприятно перекручивало — там же лежали те самые продукты, купленные почти автоматически: майонез, колбаса, горошек. Новый год уже через несколько дней, а у неё снова этот ритуал, навязанный годами, будто у них вообще нет выбора. — Чёрт… — прошептала она и резко повернулась к дверному проёму. — Серёёёж! Из гостиной донёсся недовольный вздох, потом шаги. Муж появился на кухне, с ноутбуком под мышкой, в той самой футболке, которую Лена уже два года просила выбросить...

— Ты совсем рехнулась, Дарья? Мать? В полицию? — голос Макса треснул, не выдержав. Он стоял посреди кухни, только что вернувшийся с ночной смены, еще в уличной куртке, лицо серое от усталости и дикого известия, которое я ему только что выложила. Я не отводила взгляда, держала кружку с остывшим чаем, чтобы руки не дрожали. — Она украла ключи от моей машины, Максим. Украла. Прямо из нашей прихожей. И отдала твоему брату, чтобы он сдал её на разборку. Это называется угон. Или ты как это называешь? —...