Исповедальная

Сижу на кухне, пью вечерний чай. За окном — промозглая осенняя слякоть, лужи отражают жёлтые фонари. В чашке греет ладони. Думаю, как же странно устроена жизнь. В пятьдесят один год кажется, что ты уже всё видел, всё понял, но нет… Всегда найдётся кто-то, кто преподнесёт мастер-класс по цинизму. И этим «кто-то» стал человек, которого я, дура, вытащила с того света. История эта началась три года назад. Мне было сорок восемь. Я жила одна в этой двушке на окраине Москвы. Дети выросли, разъехались. Сын в Питере, дочка в Новосибирске...

Мне сорок лет. Пишу это, а сама смотрю на свои руки на клавиатуре. Руки уже не девичьи, конечно. Вены как-то отчетливей стали, кожа тоньше. Я всегда думала, что к сорока всё как-то устаканится. Будет тихая гавань, понимание себя, какой-то внутренний стержень, непробиваемый. А получилась... получилась я. Сижу в съемной однушке на окраине, пью холодный чай, который забыла допить три часа назад, и пытаюсь собрать по кусочкам, как же так вышло. Наверное, надо начать с него. С Артёма. Мы встретились на свадьбе общих друзей...

Вот так оно всё и вышло. Сижу сейчас на кухне, пью чай с мятой, которую сама вырастила на балконе, и смотрю, как за окном апрельский дождь стучит по подоконнику. Стелется лёгкий пар от кружки, и вроде бы всё спокойно. Но внутри... внутри этот странный сплав облегчения и какой-то глухой, ноющей пустоты, как после тяжёлой болезни. Когда тело уже выздоровело, а душа ещё помнит каждый градус температуры и каждую ломоту в костях. Мне пятьдесят восемь. Кажется, что к этому возрасту уже должна быть привита от всякой глупости, как от оспы...

Я всегда считала, что главное в жизни — порядок. Не в смысле педантизма, нет. А в смысве… ну, понимания. Что всему есть место. Что прошлое, каким бы ни было, оно — там, за спиной. Оно не может встать перед тобой посреди обычного четверга, когда ты разгружаешь посудомойку, и молча, одним своим существованием, разнести твой аккуратный мир в дребезги. Мне сорок пять. У меня двое детей: Саше двадцать, он учится в другом городе, Лиле — семнадцать, она сейчас в том возрасте, когда вся жизнь — это мессенджеры, наушники и вечная спешка...

Мне сорок три года. Пишу это, сидя на кухне в своей старой квартире, которую чуть не продала тогда. За окном — мелкий, назойливый дождь, какой часто бывает в ноябре. В руках — чашка с уже остывшим чаем. Я смотрю на отражение в темном окне: женщина с усталыми глазами, в поношенном домашнем халате. И чувствую... покой. Тихий, хрупкий, выстраданный. А начиналось всё с ощущения, что вот оно, счастье. Позднее, но настоящее. Мы познакомились в «Инстаграме», как сейчас знакомятся все. Стыдно даже говорить...

Знаете, я иногда смотрю на нашу жизнь и думаю: мы все – главные герои какого-то грандиозного, абсурдного ситкома. Сценарию позавидовал бы любой голливудский продюсер, потому что такого не придумаешь специально. Только у нас возможно, чтобы всё было одновременно и плохо, и до смешного нелепо. Вот, например, история, которая приключилась со мной на прошлой неделе. Решил я, значит, заняться своим здоровьем. Не в плане того, чтобы водку бросить – это уже из разряда фантастики, а в плане небольшой физической активности...

Вы знаете, я всегда считал себя человеком современным, продвинутым. Читаю книги по позитивной психологии, смотрю мотивационные ролики, где улыбчивый тренер в обтягивающей футболке убеждает меня, что «мир – это джентельменский клуб возможностей». Стараюсь. Ищу поводы для радости. А потом приезжаю к своей бабушке, Галине Петровне, в гости, и все мои западные методики летят к чертям собачьим перед лицом настоящей, дремучей, былинной русской жизнестойкости. Завязка произошла на прошлых выходных. Заскакиваю к ней на чай, с коробкой конфет «Белочка», которые она, как я знаю, обожает...

Вот есть у меня один знакомый, Серёга. Живёт в соседнем подъезде. И вот как-то раз встречаю я его у подъезда, а он стоит, улыбка до ушей, глаза сияют, весь просто светится изнутри. Ну, я думаю, ну всё! Или в наследство миллион долларов получил, или, на худой конец, пакет в лотерею выиграл. Не может человек так радоваться просто так, с утра понедельника! Это ж против всех законов физики и российской действительности. — Серёг, — спрашиваю, — что случилось? Лицо у тебя такое… просветлённое. Нашёл,...

Вот скажите мне, отчего все болезни у нас начинаются в четверг? Ну, или в пятницу, под выходные. Не бывает такого, чтобы в понедельник, с утра, с бодрячком: «Ах, что-то голова разболелась! Надо полежать!» Нет! Все наши организмы — те еще стратеги. Мой, во всяком случае, тактик выдающийся. И вот в прошлый четверг, прямо перед тем, как мне нужно было ехать к тёще на картошку, он мне и объявил: «Всё, хозяин, приплыли. Кажется, это ангина, грипп и чума куриная в одном флаконе». Я, конечно, как всякий нормальный русский мужчина, первые сутки героически игнорировал болезнь...

Знаете, я всегда считал себя человеком современным. Ну там, гаджеты эти, умный дом, курьер с едой за пятнадцать минут… Живешь себе, как сыр в масле катаешься, и вроде бы всё логично и удобно. Ан нет! Жизнь постоянно подкидывает поводы вспомнить, что мы живем в стране с особым, как говорится, цивилизационным путем. С особенным чувством юмора. Началось с того, что у меня на кухне прорвало кран. Не просто капало, а именно что прорвало – фонтан бил такой, что можно было «Патриотизм» Сурикова рисовать: мощно, драматично и всё лицо в брызгах...

Знаете, я на днях открыл для себя новую философскую концепцию. Не в умной книжке, нет. А там, где обычно русский человек и познает всю глубину бытия – на дороге. Конкретнее – на подъезде к нашему дачному поселку «Рассвет». История банальна до слез. Еду я, значит, на своей машине, которую в шутку называю «вездеходом», а на деле – обычная иномарка, уже научившаяся вздрагивать при виде российских покрытий. Дорога, в целом, была. То есть, на карте она была обозначена жирной желтой линией. В реальности же это был набор географических и метеорологических аномалий, чередующихся в хаотичном порядке...

Вы знаете, я всегда считал себя человеком современным, прогрессивным. Ну там, смартфон последней модели, кофе из зёрнышек, которые обжарили при тебе, пока ты с умным видом кивал. И вот зовёт меня как-то старый друг детства, Стёпка, на свою свадьбу. В деревню, за двести километров. Говорит: «Приезжай, всё будет по-настоящему!» Я, конечно, представил себе нечто пасторальное: луга, речка, скромный стол под яблонями... Эх, наивный! Дорогу описывать не буду – это отдельный юмористический рассказ, как мой городской седан пытался объехать поросёнка, который смотрел на него с философским презрением...