Ирина Лапшина. Душевные Рассказы

Один благообразный и почтенный вдовец отказал своей дочери в прописке. Да не ей одной, но даже и её маленькому ребёнку. Дочь обиделась на отца и перестала общаться. Ну ведь и правда — скупердяй: в квартире этой сам не живёт, а ей даже фиктивной прописки не дает...

— Левую руку кладите на плечо впереди идущего, — говорит Екатерина, — а правой ведите вдоль стены. Через несколько шагов у вас будет занавеска, потом поворот налево, ещё занавеска, поворот направо, дальше стена кончается и начинается пустота, но вы не пугайтесь — идите на мой голос. Мы вцепляемся друг другу в левые плечи и мелко шагаем, погружаясь в темноту. Стена — единственный предмет, который связывает нас с пространством, где ещё был свет. Мы напоминаем персонажей картины Брейгеля «Притча о слепых». На ней вереница слепых, держась друг за друга, двигается к пропасти. Их падение неминуемо.  «Хорошо, что Екатерина не слепая, — думаю я, — она точно знает, куда нас вести»...

рассказ На улице было зябко и стыло. Тятькин ватник совсем не грел и тяжело давил на плечи, будто куль с картошкой. Ноги стыли в старых яловых сапогах брата и жевали пятки — Матвейка перерос их размер, а мать не доглядела: не успела их достать из сундука вовремя, а донашивать нужно.  В ночи идти никуда не хотелось, но дед велел.  Бабка собирала в дорогу. Тяжело дыша и переваливаясь с боку на бок от больных ног, доковыляла с ними до сенцов и перекрестила на пороге.  — Ну с богом! — сказал дед и нырнул в ночную марь открытой двери, как в холодную прорубь на Крещенье...

За грязным окном, закрытым решеткой, гудели далёкие троллейбусы и перезванивались трамваи. Жара стояла такая, что под колёсами редких автомобилей шипел и плавился асфальт, а пыль, несмотря на суш и зной, ленилась подниматься в воздух и вяло лежала вдоль бордюров и стен невысоких домов. В полуподвальном помещении пункта приёма макулатуры и стеклотары, расположенного в старом доме, было несколько прохладней, но очень влажно и душно. Пахло плесенью, старой бумагой и мокрыми газетами. Запах был густой и казалось, что он даже имеет цвет – жёлтый...

А мы с мужем всё пытаемся уместить в себя сериал «Вечный зов», в наши бренные головы и в наши заполненные до отказа сутки. Включили телевизор, а там документальный фильм «Крещение Руси» на первом. И так он снят был интересно, так интригующе и ярко, что мы не сговариваясь забыли про Зов и досмотрели историю князя Владимира до самого конца. Где-то к середине присоединилась Алёнка. «О! А мы такое в школе проходили». И стала смотреть. Вопросы задавать. Особенно впечатлилась от многоженства Владимира и его гарема...

«Хоть красивый, хоть кривой, всё равно ты будешь мой!» — нашептала Арина на колдовскую пыль приворотоное заклинание и дунула в кулачок.  Пыль мутным клубочком вырывалась из ладошки и осела в… борщ. Там поплавала немного по красной поверхности, тотанцевала с капустой и замысловатыми вензелями упала на дно тарелки. Арине понравилось.  Она зачерпнула ещё гипсовой пыли из подноса с детскими раскопками, щедро так зачерпнула, и высыпала в тарелку. Тарелка была для старшей сестры. Просто та задерживалась...

У меня есть папочка в телефоне, в галерее, от которой мне слегка стыдно. Там я храню некоторые ваши комплименты в адрес моего творчества. Эта папка для меня как банка малинового варенья, которое открывают зимой, чтобы подлечиться. Свою баночку я открываю в моменты душевной зимы и творческой хандры. И стараюсь пополнять её свежей малиной. «Она душу лечит» — написала про меня Евгения, моя читательница, в одном профессиональном чате. И оставила ссылку на мою страницу. Именно с её легкой руки ко мне пришло много новых читателей недавно...

Антон нарисовал Богу открытку: два торта со свечками. Сказал — это на Его день рождения. А ночью, когда поехали на Рождественскую службу, забыл её взять. Расстроился. Арина бежала к храму вприпрыжку и кричала от радости: «Сейчас мы увидим Бога и поздравим Его с днем рождения». А потом все высматривала Его через головы и ветки настоящих пушистых ёлок, думая, что фигуры в богослужебных облачениях — это Он. Наш любимый храм стоит с глухой деревеньке в окружении старого леса. Дорога туда долгая и кочковатая...

Собрались как-то с детьми писать письмо Деду Морозу. Спрашиваю Антона (ему тогда года четыре было): — А ты знаешь, для чего дети Деду Морозу письма пишут? — Да, — говорит Антон со знанием дела, — чтобы ему приятное сделать и с Новым годом поздравить. Мой компьютер завис. Я услышала детскую добрейшую искренность, которую просто невозможно было перебить просьбой о подарках. Это будто пройтись солдатскими сапогами по чему-то нежному и воздушному.  Сейчас, он, конечно, уже просит подарки, потирая ладошки в предвкушении...

Однажды на улице в грязном талом снегу мы нашли звезду.   — Ой, смотри, — сказала Алёна, — звездочка упала!   Она вытащила золотую блестяшку из снежной каши, отряхнула пушистыми варежками и положила на ладошку. — О, — подыграла я ей, — наверное, её ветром сдуло с небосвода.   Дело было накануне Нового Года и то была звездочка из хлопушки.   — Как же она теперь тут, на земле? — искренне удивилась Алёна. — Она же не погибнет.  — Надо отправить её на небо! — Как? — Алёнка задрала нос кверху и стала вглядываться в тёмный небосвод...

Вчера по дому разлилась любовь. Она затопила одну комнату, другую и медленно начала подниматься на второй этаж. Я испугалась и заметалась: это что-то неслыханное, это что-то невиданное, где-то в доме прорвало кран с любовью, а я не могу найти, где! Я бегала, суетилась, переживала. Всё осмотрела — не нашла, а потом прислушалась…  Оказывается, любовь лилась из моего сердца!  Вот чудеса! В суете дней и мирских забот я и забыла, что такое бывает! Неужели её может быть так много, что даже до второго этажа поднимается?  Сердце раскрылось...

Я такая важная вышла на фотографиях со своего выступления. Как настоящий писатель 😁 А знали бы вы, что творилось у меня внутри!!! Знаете мультик «Головоломка»? Там эмоции в виде человечков жили внутри девочки и рулили её поведением? Иной раз они творили непотребства, и девочка давала жару своим родителям. Вот у меня вчера такие же человечки внутри кричали, бегали, истерили, плакали, били в рынду и требовали покинуть корабль. В общем, делали все, только лишь бы остаться в привычной зоне того самого комфорта...