САВИН

Эх, давно хотел рассказать историю одну поучительную. Дело было в любимской тайге. Есть у нас тут усадьба, «Восьмой псалом» называется. И жили, да и сейчас живут, там овцы с пастухом и собакой. Выдался как-то год урожайный. Яблок – грозди.   Ягод – океан. А абрикосы на ёлках розовые, размером с дыню! А, может, и не розовые, всего не упомнишь. Травы на полях сочные. Цветущие – мёдом пахнут.  Ели овечки досыта, кому сколько хотелось.       Была в этой отаре одна овечка по имени Маруся.  С гордым нравом, непослушная, со стадом не ходит. Хулиганила: то кур гоняет, а то калитку лбом вышибет. Паслась она всегда обособленно, в стороне от сестер-овец...

Решил я попробовать себя в сказках. Наступила осень. Дерева нарядные стоят: красные, жёлтые – всякие. Птицы на юг клиньями летят. У меня в том году даже куры улетели, правда, весной вернулись. У нас в любимской тайге природа чудная! Зверя множество всякого. И лоси, и медведи, и рыси - всякого зверя много. Давеча вот медведь заходил на хутор. Слышу, значит, стучит кто-то в дверь. "Кто там?" - спрашиваю, а сам дверь открываю. Смотрю - медведь стоит. "Тебе чего, бурый?" А он отвечает: "Да вот, спички в доме кончились, не одолжишь ли? Печь истопить надобно". А я про себя думаю: "Вам, медведям, одолжить, все одно, что подарить"...

Иеромонах Михаил Савин Утро для меня началось эдак в шестом часу. Я сел на кровати, опустив согретые ноги на холодный пол. Стало немного зябко. Поднялся, перекрестился и пошел к рукомойнику. Остывшая за ночь водица бодрила. Сон еще помнился, но раз за разом угасал в сознании. На спинке стула висела приготовленная для похода в лес одежонка. Рядом лукошко и в нем небольшой нож. "Утренняя молитва - и можно одеваться," - подумал я. Относительная близость к северу дарит этим местам «ранние рани». Бывает, проснешься часа в три ночи, а на дворе уже утро ясное...

Иеромонах Михаил Савин Было это давно, в какие года, сказать не могу. То ли при царе еще, а может и в нынешние дни. Да, впрочем, какая разница. Русская деревня при царе-батюшке разве что многолюдней была. Такие же избы строили, пятистенки или поменьше. Картоху сажали, щи варили. Женились, умирали. Однако, точно был это август. Иван-чай отцветал, луга желтели, опустели скворечники. Туманы с вечера хоронились в ложбинах, а к полуночи словно выходили из берегов. Дерева ; глубоким выдохом отдавали взору последнюю зелень...

Иеромонах Михаил Савин Весна забила во все ключи. Последние островки снега томились под юбками черных елей. Деревня Плетнёво как пуп земли над низинами окрестностей принимала первейшие нежности солнца. Березы покрывались салатовыми узелками проснувшихся почек. Овцы жадно глодали внезапно позеленевшие холмики. Десяток изб, подле них убогие сарайки (местн.), крохотные, похожие одна на другую, бани. Почти у каждого двора серые, ветхие на вид колодцы..  Исключительная нескладность дворов и всего, что на них...

Глобальный грядет the end, Всемирный так сказать – over. И солнце в один момент, На всем белом свете cover. Не то чтобы я alarm, Не то чтобы hende hoch Останется gold миллиард И стало быть – бобик сдох...

Иеромонах Михаил Савин Стояли в горнице два стула. Оба лакированные, с резьбой знатной. Всякому были опорой и отдохновением. Но вот один из стульев начал поскрипывать. Роптать, что любой вошедший то и дело афедроном своим садится на него. Сначала не слишком роптал, но изо дня в день все более и более. Бывало сядет на него хозяйка, а он этот стул - ой!!! Да так громко, что хозяйка подскочит и на другой садится.  Пришел как то хозяин уставшим домой, поднялся в горницу и на беду тот скрипучий стул себе пододвинул...

Однажды мне рассказали забавный случай, в достоверности которого я уверенности не имею. Пожилой сельский батюшка долго не получал палицу[1] и очень по этому поводу переживал. Тогда решил батюшка пойти на хитрость, дескать, «авось получится», а не получится, так посмеются и забудут. Посоветовался с матушкой, но понимания не нашел, ибо что для матушки палица… А для священника это очень нужный предмет, можно сказать, жизненно необходимый! И вот, поразмыслив день-другой, принялся писать епископу прошение...

Автор: Иеромонах Михаил (Савин) Из цикла "Приходские забелешки" Году в 2010 иеромонаха Е. назначили настоятелем прихода в небольшом селе. Дело было на Украине в Бердянской епархии. Управляющим епархии тогда был архиепископ Елисей (Иванов). В то время шла ожесточённая борьба с раскольниками. Всякое село, где не было нашего прихода, немедленно занимали «КЭПЭШНИКИ»[1]. В связи с этим правящий архиерей вынужденно направлял на приходы не только белое[2] духовенство, но и монашествующих. Время было весеннее, большая часть Великого поста была позади...

Из цикла "приходские забелешки" иеромонах Михаил (Савин) Мой друг священник А. из одной южной епархии поведал мне о произошедшем с ним случае. Как-то у батюшки в глазу лопнул сосуд и глаз обильно залило кровью. Да так сильно, что он стал походить на вампира из фильма ужасов. Когда отец А. приезжал на отпевание, то даже видавшие виды могильщики с недоверием поглядывали на батюшку. И вот в те дни случилось ему возвращаться с одного дальнего прихода. По пути останавливает его инспектор полиции. Представился и, - ваши документы...

автор: иеромонах Михаил (Савин) Это был далекий 1985 год, мне было 5 лет и я был старшиной погранвойск Советского Союза. Я охранял государственную границу в глубоком тылу. Бабушка с дедом жили тогда на дачном поселке где и прошла линия демаркации и был установлен пограничный столб. Дачники приезжали на свои участки, большинство на автобусе. Как доказательство своей принадлежности к советскому обществу предъявляли автобусный билетик. Был у нас сосед дядя Лёва, старый, ворчливый еврей. Негодуя на постоянные проверки документов, он все же смиренно предъявлял пропуск...