Art Libra

1. «Yesterday» – The Beatles (Великобритания) Её меланхолическая мелодия, явившаяся Полу Маккартни во сне, является квинтэссенцией ностальгии. Эта вневременная баллада о потере говорит на универсальном языке сердца, что подтверждается тысячами каверов по всему миру. Реинтерпретация: 2. «Dle Yaman» (Армения) Армянская народная песня («О, обманутый мир») — это воплощённая в звуке тоска. Исполненная в характерном армянском ладу, её мелодия звучит как древний плач души, несущий в себе скорбь и духовную жажду целой культуры...

ДОКУМЕНТ 1: МУЗЕЙНАЯ ЭТИКЕТКА (ТЕКУЩАЯ ВЕРСИЯ) Государственный музей северного модерна Зал 7: «Предчувствие. Тревога как эстетическая категория» Эрик Торсен (1863-1944) «ЗОВ» (норв. «Ropet»), 1893 г. Картон, масло, темпера. 91 × 73,5 см Инв. № K-1893 Приобретена у наследников художника, 1951. Описание: Центральная фигура с искажённым, лишённым пола телом и вытянутым лицом, напоминающим череп, стоит на мосту. Руки прижаты к ушам. Фон — волнообразный пейзаж фьорда под кроваво-оранжевым небом с тёмно-синими штрихами...

Я помню время целостности. Мы пребывали в тепле прибрежных вод, под лучами молодого солнца, и каждая из нас была завершённым узором космической гармонии — гиперболическим фракталом, спиралью Фибоначчи из углерода и фосфора. Я была самоорганизующейся симметрией, кристаллом времени, растущим без цели. Имя, а с ним и потребность именовать, пришло позже. Я была просто формой существования. Мир был симфонией превращений. Мы обменивались электронами, вступали во временные союзы, распадались под ультрафиолетом, чтобы собраться вновь — иной, но столь же совершенной конфигурацией...

1. Анонимный (Египет, ок. XVI в. до н.э., из Папируса Харриса) Исходник: Перевод: "Смерть передо мной сегодня, Как благовонья мирра, Как день под парусом в ветре." Почему это совершенно: Вершина примирения с вечностью. Смерть — не тьма, а отдохновение, выраженное через два чистых чувственных образа: обоняния и осязания. Это покой, ставший поэзией. 2. Уильям Блейк (Англия, XVIII-XIX вв.) Исходник: "To see a World in a Grain of Sand And a Heaven in a Wild Flower, Hold Infinity in the palm of your hand And Eternity in an hour...

Мантра исцеления: Дибиби дибебе казажаж ао каия дивака аиа ия калак в лакак я мама музал вяслвнал. Пролог. Прага, 1597 год Зима вдавила Прагу в свинцовое небо. На Златой улочке, в доме «У Трёх Павлинов», в низкой сводчатой комнате пахло не холодом, а бессонницей. Воск, старая кожа, уксусный раствор для состаривания пергамента и едкий запах стресса. Четверо людей сидели за столом, заваленным склянками, кистями и кипами пергамента. Они не спали вторые сутки. — Он едет, — голос Каспара Вейса, бывшего медика из Падуи, прорезал тишину...

I. В предрассветном сумраке весеннего леса раздаются странные звуки – то глухое бормотание, то шипящее «чуффыканье», словно кто-то пытается выпустить пробку из бутылки. Для знатока это верный признак: на ближайшем болотце или луговине началось одно из самых эффектных представлений в мире пернатых – тетеревиный ток. А главный герой этого шоу – красавец тетерев-косач, птица, в которой удивительным образом сочетаются яркая внешность, суровый нрав и вековая связь с культурой и бытом человека. Внешность: Элегантный контраст Тетерев – птица контрастов, причем в прямом и переносном смысле...

Утро первое. Мох. Туман над Санта-Марией был густым и мокрым. Антониу, рыбак с грубыми, узловатыми руками, сидел на камне у порога и набивал сухим мхом жестяную коробку из-под сардин. Растопкой был не папиросный табак, а сухой, серый исландский мох, собранный на скалах. Он горел плохо — тлел, чадил и почти не давал жара для розжига. — Опять этот мох, — проворчала Мария, его жена, пытаясь раздуть под котлом слабые искорки. — Дымит, а дрова не занимаются. Словно сырые водоросли. В этот момент из дома выбежали их дети, Маркуш и Лия...

Abstract The 1872 discovery of the merchant brig Mary Celeste, abandoned yet seaworthy, remains a seminal maritime mystery. Prevailing theories have typically isolated singular causes—alcohol fumes, piracy, or natural disasters—but fail to provide a holistic explanation for the full suite of documented evidence [1, 2]. This article introduces a new synthetic model, the Constrained Human Factors Model, which argues the incident was the inevitable output of a logical decision sequence forced upon a competent crew by specific environmental and material constraints [3, 4]...

By Zhengan - Own work, CC BY-SA 4.0, https://commons.wikimedia.org/w/index.php?curid=34568401 Весна приходила на равнину не зеленью, а пылью. Редкие дожди лишь на миг прибивали её к потрескавшейся земле, и тогда в воздухе стоял запах сырой глины. Этот запах был знаком Харо с тех пор, как он себя помнил. И теперь он звучал как приказ: пора. Он шёл во главе своего клана — два десятка человек, мужчин, женщин, детей, переживших пять зим. Они несли свёртки с вяленым мясом горных козлов и дроблёным зерном...

Göbekli Tepe, Şanlıurfa, Teomancimit, https://commons.wikimedia.org/wiki/File:G%C3%B6bekli_Tepe,_Urfa.jpg Открытие Гебекли-Тепе стало не просто археологической сенсацией, но и вызовом для устоявшихся социальных теорий. Этот мегалитический комплекс, построенный охотниками-собирателями за 6000 лет до пирамид, служит мощным эмпирическим аргументом в вековом споре о первичности материального или идеального в истории. Если кратко: Гебекли-Тепе выглядит серьёзным опровержением базового тезиса Карла Маркса и убедительным подтверждением гипотезы Макса Вебера...

Streetmap showing the locations of the murders Вонь в приюте для умалишённых Колни-Хэтч была многослойной и медленно колебалась. Кислый душок немытых тел, едкий запах карболовой кислоты, безуспешно пытавшийся перебить запах гниющей грязи и испачканного белья. Доктор Джеймс Уэзерби, молодой и достаточно наивный, чтобы верить в очищающую силу понимания, шёл по длинному коридору. Его шаги эхом отдавались в такт далёким воплям и смутному бормотанию. Он направлялся в Восточное крыло, где содержались неизлечимые...

The spam email folder in the KMail email client. Сергей Петрович Морозов тыкал в клавиатуру одним пальцем, будто боялся раздавить хрупкие клавиши. На экране плясали спектрограммы — бесконечный водопад нулей и единиц. За окном, в бархатной подмосковной тьме, тихо хрустел ноябрьский снег. Шестьдесят третий день он сидел в своей каморке в НИИ Космофизики, которую все звали «склепом». Стены «склепа» хранили запах старой бумаги и пыли. Календарь застыл на декабре 2018. Рядом висела фотография дочери Ани — её улыбка будто прорезала мрак комнаты...