Чай с мятой

– А куда ты столько красной рыбы в салат крошишь? Она же дорогущая, ломтиками бы на бутерброды пустила, и то экономнее вышло бы, – скрипучий, вечно недовольный голос Тамары Ивановны раздался прямо над ухом, заставив Елену вздрогнуть. Нож в руке девушки на секунду замер, но она тут же продолжила нарезать слабосоленую семгу ровными кубиками. Лена знала: стоит только начать оправдываться, как свекровь тут же почувствует слабину и проведет остаток вечера, поучая её жизни. – Это рецепт такой, Тамара Ивановна...

– А майонез ты, конечно, самый дешёвый взяла? Тот, который сплошной крахмал? – голос Валентины Ивановны прозвучал прямо над ухом, заставив Елену вздрогнуть и чуть не выронить нож. Лена глубоко вздохнула, стараясь успокоить бешено забившееся сердце. Она резала ветчину для салата «Столичный» с ювелирной точностью, стараясь, чтобы каждый кубик был идеального размера, как в лучших ресторанах. На часах было всего двенадцать дня, гости приглашены к пяти, но свекровь, верная своей привычке «помогать», явилась на три часа раньше...

– Ну, открывай скорее! Чего ты тянешь? Я же вижу, как тебе не терпится, – Сергей нетерпеливо подтолкнул коробку по полированному столу в сторону жены. Его глаза горели тем особенным, самодовольным блеском человека, который уверен, что совершил поступок века. Татьяна робко улыбнулась, стараясь подавить нарастающее внутри разочарование. Она уже по форме и весу упаковки догадалась, что там. Тяжелая, плоская, с характерной ручкой, торчащей из–под картона. Но надежда, это глупое и живучее чувство, шептала:...

– Ты опять забыл заехать в химчистку? Я же просила, черным по белому написала в сообщении, чтобы ты забрал мой зимний пуховик, – голос женщины звучал устало, но без истерики. Это была та стадия семейной жизни, когда раздражение становится привычным фоном, как шум работающего холодильника. – Лена, у меня голова кругом идет от отчетов, какая химчистка? – Сергей раздраженно бросил ключи на тумбочку в прихожей и начал расшнуровывать ботинки, даже не взглянув на жену. – Ты же знаешь, конец квартала, шеф звереет...

– А ты майонез легкий взял или обычный? Я же просила провансаль, тот, который в синей пачке, а не этот суррогат, – Нина устало вздохнула, вытирая руки о передник. На столе перед ней возвышалась гора вареной картошки, которую еще предстояло почистить. Сергей, ее муж, стоял в дверях кухни с виноватым видом, прижимая к груди пакет с мандаринами. Он переминался с ноги на ногу, словно школьник, забывший сменку. – Нинуль, ну какая разница? Там была акция, я и взял три ведерка. Сказали, вкусный, домашний...

– Поставь, пожалуйста, этот салатник ближе к центру, а икру пока не открывай, заветрится же, еще рано. И вообще, Лёша, перестань таскать маслины, нам их может не хватить на украшение. Ирина легонько шлепнула мужа по руке, тянущейся к хрустальной вазочке. Алексей, высокий, немного сутулый мужчина с добрыми глазами, виновато улыбнулся и отправил маслину в рот, прежде чем жена успела её отобрать. На кухне царила та особенная, уютная предпраздничная атмосфера, которую они так долго планировали. В духовке...

– А где деньги, Олег? Я же видела уведомление, ты сам телефон на тумбочке оставил, когда в душ пошел. Пришла премия, сто двадцать тысяч. Мы же договаривались. Ирина стояла посреди гостиной, сжимая в руках кухонное полотенце так сильно, что костяшки пальцев побелели. В квартире пахло мандаринами и хвоей – елку поставили только вчера, дети прыгали от радости, развешивая стеклянные шары и гирлянды. Сейчас, правда, в доме было тихо: семилетний Артем и пятилетняя Соня уехали на каникулы к родителям Ирины в деревню, чтобы покататься на настоящих ледяных горках, пока родители заканчивают рабочие дела...

– Ты же понимаешь, что это всего лишь на одну ночь? Просто по-человечески, ради детей. Ну куда я их дену, на улицу выгоню в такой праздник? Ирина застыла с половником в руке, глядя на мужа так, словно он только что предложил поджечь квартиру ради веселья соседей. На плите тихо булькал холодец, распространяя по кухне густой, пряный аромат чеснока и лаврового листа, который еще минуту назад казался таким уютным и праздничным. Теперь же этот запах почему-то начал раздражать. – Олег, – она медленно опустила половник обратно в кастрюлю, стараясь, чтобы рука не дрожала...

– А ты уверена, что майонез свежий? Какой–то у него оттенок странный, желтоватый, – голос звучал над самым ухом, заставляя руку с ножом предательски дрогнуть. Елена глубоко вздохнула, стараясь, чтобы этот вздох не прозвучал как стон отчаяния. Она аккуратно отложила нож, вытерла руки о полотенце с вышитыми подсолнухами и повернулась. Перед ней, поджав губы и критически осматривая кухонную столешницу, стояла Тамара Ивановна. Свекровь приехала на полчаса раньше оговоренного времени, что уже само по себе было плохой приметой...

– А тебе что, жалко? Она же у тебя все равно просто так висит, пыль собирает! Моль кормишь, пока вещь пропадает? – Светлана громко опустила чашку на блюдце, так что чай выплеснулся на скатерть, но вытирать пятно она даже не подумала. Елена глубоко вздохнула, стараясь сохранить спокойствие. Воскресный обед, который должен был стать приятным семейным времяпрепровождением, стремительно превращался в поле боя. Напротив сидела золовка – сестра мужа, Светлана, женщина тридцати двух лет, которая до сих пор считала, что мир вращается исключительно вокруг ее желаний...

– Серёж, а у нас минералка осталась? Что-то в горле пересохло, сил нет, – хриплый голос Вадима раздался из гостиной, прорезая звенящую утреннюю тишину первого января. Елена замерла с полотенцем в руках. Она стояла посреди кухни, которая больше напоминала поле битвы, чем уютный домашний очаг. На часах было десять утра. За окном лениво падал снег, скрывая серость городского пейзажа, а здесь, в четырёх стенах, царил хаос. На столе, покрытом пятнами от вина и соуса, громоздились тарелки с засохшими остатками еды...

– А ты уверена, что нам нужно столько икры? Вроде бы, одной банки вполне достаточно для бутербродов, зачем три? – Олег с сомнением вертел в руках увесистую баночку лососевой икры, глядя на ценник так, будто там был написан номер телефона президента. Елена тяжело вздохнула, выкладывая на ленту кассы упаковку с дорогой сыровяленой колбасой, кусок мраморной говядины и несколько видов сыра. Предстоящее тридцатипятилетие мужа должно было пройти идеально. Это был не просто день рождения, а, можно сказать,...