Зорич - сын приРоды.

Зорич-сын ПриРоды. Арена не ревела — она бесновалась. Десятитонный рёв, вырвавшийся из глоток тысяч одержимых, был физической стеной, давившей на грудную клетку, заставлявшей звенеть металл ограждений октагона. Воздух стал тяжёлым, сладковато-горьким коктейлем из адреналина, мужского пота, луж крови и чего-то древнего, первобытного — запаха предстоящей жертвенной гибели плоти. Тимофей Шлеменов, двадцатипятилетний хищник с бицепсами, выточенными яростью и дисциплиной, скользил по настилу как пантера. Как голодный волк, готовый отгрызть свою собственную лапу ради свободы. Каждая мышца на его торсе, каждая прожилка на шее играли под кожей, покрытой маслянистым блеском пота и вазелина...

Декабрь наступил вдруг, в одну ночь, когда подул с северо-востока влажный, студеный ветер и небо заволокло сплошною, низкою пеленою, из которой повалил снег, редкий, колкий, как крупа. К утру всё преобразилось. Деревня , притулившаяся к теперь побелевшему лесу, будто ушла в землю, укрылась словно пуховым одеялом. Стояла тишина особая, глухая, впитывающая всякий звук, та тишина, что бывает лишь в первые дни настоящей зимы, когда земля, еще не окрепшая от мороза, дышит последним смутным сном. Из труб вился сизый, ленивый дым, тянувшийся прямо кверху в безветренном, матовом воздухе. Воздух этот обжигал щеки, горьковато щипал ноздри, пах озябшей хвоей и ледяной водой...

Две стороны одной медали. Огонь в печи потрескивал, отбрасывая на стены избы длинные, пляшущие тени. За окном выла вьюга и стужа пыталась пробраться сквозь щели, но тёплый, насыщенный запахом сушёных трав и хлеба воздух горницы, надёжно хранил уют. Зорич, укутавшись в овчинный тулуп, притих у ног бабушки Радмилы. Она пряла кудель, и мерный гул веретена казался сакральной музыкой, призывающей к слушанью. - Слушай, внучек, слушай стародавнее, — начала Радмила, и голос её стал низким и заговорным, будто доносящимся из самой глубины времени. — Не всегда солнце правит миром. Приходит пора, когда власть берёт ОНА...

глава 9 Стояние на Грани «Стояние на Грани» Он пришел сюда, кода ночь - легла небесным покрывалом, прогнав вечернюю суету и угомонив всех лесных жителей, распростерла свои объятия звездам и Матери-луне. Здесь, на слиянии трех ручьев, где вода, бегущая из разных сторон света, сливалась в один говорливый поток, было его место силы. Не вахта, не работа — долг, дыхание, суть. Место, куда он ходил на протяжении всей сознательной жизни после посвящения в Стражи. Богдана, мудрая и неторопливая, собрав припасы и лакомства для рысят, их матери, белки, ворона и волка, не забыла и про духов, что берегли их Род и край...

Велесовы Святки глава 8 Вечер шепча хлопьями снега ложился, словно пух с крыльев невиданной птицы, на покрытое зимнее пушистое одеяло, успокоив от дневного шума землю и благоговейно задремал, будто сама природа затаила дыхание в ожидании чего-то великого. В горнице пахло не просто дымком — пахло древностью: тлением сухих трав, распаренной древесиной и тёплым, только что испечённым хлебом, который бабушка Радмила, укутала в платок с выцветшими от времени узорами, положила на стол. — Подвинься, внучек, поближе к теплу, — её голос был похож на шелест страниц в старой книге. — Видишь, как метель дороги заметает? Это не просто непогода...