Ткач из мира снов

Последующие дни Алекс посвятил воплощению своего замысла. Он не стал занимать одно из готовых помещений Гильдии. Вместо этого он удалился на окраину узла силы, в безлюдный сектор Изнанки, где реальность была особенно податливой. Здесь, на фоне вечно бушующего энергетического моря, он начал творить. Его штаб не строился — он прорастал. Алекс, используя свою уникальную способность резонировать с самой основой этого мира, не возводил стены, а уплотнял и структурировал пространство. Из вихрей сине-серебристой энергии возникали своды, похожие на застывшие мыслеформы...

Алекс стоял в центре Зала Арбитров, неподвижный, как изваяние. Тишина, длившаяся несколько секунд после его возвращения, была громче любого взрыва. Затем воздух взорвался хаотичным гулом. Мерцающие фигуры на возвышении говорили все разом, их голоса сливались в гневный ропот. — Это не победа! Это сговор! — прошипел один, его маска исказилась от ярости. — Он позволил ей одурачить себя! Сновидица обвела его вокруг пальца! — Испытание провалено! Мы не можем доверять тому, кто поддался на манипуляции...

Мерцающие фигуры Арбитров вновь материализовались в Зале, словно сгустившийся туман. Воздух застыл, наполненный тяжелым ожиданием. На сей раз говорил не один из них, а их коллективный голос, многоголосый эхо-хор, звучащий прямо в сознании Алекса и Лианы. «Решение принято, проситель. Ты требуешь особого статуса — докажи свою исключительность не в учебных боях, а перед лицом истинного хаоса.» Голос, похожий на скрежет камня, принадлежавший, как Алекс теперь понимал, Камнезору, зазвучал отчетливее других, придавая словам вес и неотвратимость...

Последующие недели стали для Алекса интенсивным погружением в анатомию Изнанки. Его обучение уже не было простым инструктажем для новичка; теперь с ним занимались как с перспективным стратегом, чей потенциал мог изменить расстановку сил. Его познакомили с пестрым и часто опасным населением этого мира. Он узнал, что оборотни — не просто звери в человеческой шкуре, а сложные кланы, чья магия тесно связана с лунными циклами и дикой природой. Вампиры, оказывается, были не просто ночными хищниками, а древним родом, черпающим силу из самой тени и владеющим изощренной ментальной магией...

Ответ вырвался у Алекса прежде, чем он успел обдумать последствия. Не было ни секунды сомнения, ни страха в глазах — лишь внезапная, оглушительная ясность. — Я согласен, — прозвучало твердо, и его собственный голос показался ему чужим, лишенным той неуверенности, что преследовала его в старом мире. Он обвел взглядом зал с пульсирующими картами, людей, читающих узоры энергии, и встретился взглядом с Лианой. — Я остаюсь. Я именно там, где должен быть. Он сделал шаг вперед, и его тень легла на мерцающую карту мира-Изнанки...

Последующие месяцы превратились для Алекса в странный и прекрасный танец на грани восприятия. Изучение «эфирной вуали» — как он её теперь называл — перестало быть простым наблюдением и стало глубоко личной, почти духовной практикой. Его чувствительность росла с каждым днём. То, что раньше было лишь смутным ощущением, теперь обретало текстуру и оттенки. Он начал различать «вкус» этой энергии: В местах силы: В старом лесу, у подножия ручья, энергия была густой, прохладной и живительной, словно чистая родниковая вода...

Вернувшись в свою спальню, Алекс чувствовал себя призраком, застрявшим между мирами. Реальность, которая когда-то была единственной и привычной, теперь казалась ему плоской, блеклой и невероятно шумной. Звук будильника, гул машин за окном, монотонные разговоры о погоде и работе — все это было лишено той магической полифонии, к которой он привык: шепота древних фолиантов, гудения защитных барьеров и смеха студентов на тренировочных площадках. Он жил с постоянным чувством тоски по дому, но домом для...

Дни в Нефритовой школе текли насыщенно и продуктивно, превращаясь в неделю активного обмена. Делегация из Чащи Вечного Шепота постепенно из гостей превращалась в часть живого организма школы. Мастера-ремесленники, найдя общий язык с местными умельцами, организовали на соседнем склоне, неподалеку от своей уютной деревушки, настоящий торговый центр. Под сенью гибридных деревьев, несущих в себе магию обоих миров, теперь стояли прилавки с диковинными эльфийскими изделиями из светящегося дерева и самоцветов,...

Воздух в Чаще Вечного Шепота замер, наполненный лишь тихим гулом магии, исходящей от висящего в воздухе овального портала. В его мерцающей, многослойной глубине постепенно проступали очертания другого мира: высокие, изящные арки из светлого камня, сияние магических кристаллов и устремляющийся ввысь Нефритовый шпиль — сердце и символ школы. И тут в рамке портала, словно возникшая из самого света, появилась фигура. Это была Элария. Она стояла по ту сторону врат, на террасе своей башни, и ее взгляд, полный беспокойства и напряженного ожидания, устремился вглубь бурлящей энергии...

Тихая ночь спустилась на Чащу, и у их импровизированного костра на берегу Озера Луны царила особая, почти нереальная атмосфера. Огонь потрескивал, отбрасывая танцующие тени на три лица, которые за один день успели сбросить маски неприступности. Ощущение было таким, будто они перенеслись куда-то далеко, в незнакомое и безопасное место, где нет ни Хранительницы, ни Стража, ни Ткача — есть просто три человека. Темы сменяли друг друга, как волны. Сначала это были смешные, нелепые истории из юности. Лираэль,...

Утро в Чаще Вечного Шепота было ясным и прохладным. Алекс, слегка взволнованный, но собранный, направился к тренировочному комплексу. Как он и предполагал, на плацу его уже ждал Илтариан. Глава стражи стоял в своей хитиновой броне, которая в утреннем свете играла сложными переливами, то сливаясь с тенями, то вспыхивая ослепительными бликами. Рядом с ним, прислонившись к стволу древнего кедра с лукавой улыбкой, наблюдала Лираэль. — Не думала пропустить такое зрелище, — объяснила она его немой вопрос, ее глаза весело блестели...

Площадь Торжеств, обычно тихая и пустынная, сегодня наполнена жизнью. В воздухе витал сладкий дымок от жаровен, где готовилось нежное мясо с травами, смешиваясь с ароматом свежеиспеченного хлеба и сладкого фруктового вина. Повсюду горели фонарики из светящихся грибов, отбрасывая на резные деревянные фасады домов причудливые танцующие тени. В центре площади музыканты наигрывали мелодичную, ритмичную музыку на инструментах, напоминающих лютни и флейты, вырезанные из корней. Повод был значительным —...