Струны души

Игорь даже не поднял глаз от телефона, когда я спросила, во сколько нам выезжать на его корпоратив. Просто отмахнулся, как от назойливой мухи. — Ира, ты серьёзно? — буркнул он. — Посмотри на себя. После родов ты набрала килограммов пятнадцать. Я не хочу, чтобы коллеги видели меня с... ну, ты понимаешь. Я стояла посреди комнаты с платьем в руках — новым, красивым, изумрудного цвета. Специально купила, хотя денег было в обрез. Хотела выглядеть хорошо, порадовать мужа. — Игорь, но я твоя жена... — Именно поэтому и говорю...

Валентина Ивановна вышла из отделения банка с непроницаемым лицом, застёгивая сумочку. Увидела меня — я стояла в двух шагах с пакетами из магазина — и поджала губы. — Опять в этот дорогой супермаркет ходишь? — кивнула она на пакеты. — Вот поэтому у вас и денег нет. Надо в обычных магазинах покупать, экономить. Что-то во мне щёлкнуло. Может, усталость после работы, может, жара августовская, а может просто накопилось. — Валентина Ивановна, хватит! — выпалила я громче, чем хотела. — Не лезьте в нашу жизнь! Мы сами знаем, как нам жить и на что тратить! Она вздёрнула подбородок...

Вот он сидел, мой Сергей, морщился над тарелкой, словно я подсунула ему протухшую рыбу. А ведь я три часа стояла у плиты — варила, пассеровала, колдовала над этим чёртовым борщом. — Что не так? — спросила я, стараясь держать голос ровным. Он отложил ложку, вытер рот салфеткой. — Нормально, Оль. Просто... не то. — Не то? — повторила я. — Я готовила по бабушкиному рецепту! Три часа потратила! — Ну да, вижу, старалась, — он отодвинул тарелку. — Но у мамы как-то вкуснее получается. И всё. Что-то внутри щёлкнуло, как выключатель...

Валентина Сергеевна наклонилась ко мне через стол, когда все хлопали в ладоши очередному тосту, и произнесла почти ласково: «Запомни раз и навсегда, Лида — ты здесь никто. Сидишь тихо, улыбаешься и не вмешиваешься в семейные разговоры. Понятно?» Я посмотрела на неё, на накрашенные губы, на довольную улыбку, на золотые серьги, которые переливались в свете люстр. Банкетный зал ресторана гудел голосами, официанты сновали между столами, пахло шашлыком, жареным луком и чьими-то приторными духами. — Понятно, — кивнула я спокойно, отодвинула стул и встала...

Игорь затолкал в чемодан футболки и шорты, застегнул молнию и повернулся ко мне с виноватой улыбкой: «Вер, я неделю буду в Анталии. С ребятами договорились давно, не могу их подвести». На кухонном столе лежали квитанции — за свет, газ, интернет, кредит за машину. Триста тысяч рублей. Я молча кивнула, а он захлопнул за собой дверь. Я стояла посреди квартиры, слушая, как лифт спускается вниз. Пахло его одеколоном, кофе и чем-то несвежим — наверное, забыла вынести мусор. За окном моросил дождь, по стеклу ползли капли...

Свекровь Людмила Васильевна сидела на диване, прижимая к щеке ладонь, и всхлипывала так натурально, что впору было дать премию за лучшую женскую роль. Муж Антон метался по комнате, швыряя моё бельё в дорожную сумку, и на меня даже не смотрел. — Я не трогала её! — повторяла я в третий раз, но голос срывался, руки тряслись. — Антон, послушай, она сама... — Заткнись! — рявкнул он, и я вздрогнула. Мы пять лет вместе, и он ни разу на меня не кричал. Ни разу. — Моя мать в слезах, у неё красная щека, а...

— Ты опять в этом платье? — свекровь Нина Петровна смерила меня взглядом, в котором читалось всё: презрение, недовольство, раздражение. — Не могла хоть на Новый год что-то приличное надеть? Не позорь семью моего сына. Я замерла на пороге гостиной с салатницей в руках. В комнате пахло мандаринами, хвоей и жареным мясом. На столе горели свечи, играла тихая музыка. Идеальная картинка праздника. Если бы не это. — Мама, ну зачем ты, — пробормотал муж Игорь, не поднимая глаз от телефона. Защита так себе, надо признать...

Я стояла в коридоре с пакетами продуктов и слышала каждое слово. — Квартира оформлена на меня, — говорил Денис в телефон, и голос у него был деловой, холодный. — Она не вложила ни копейки, всё сам заработал. При разводе максимум треть отсудит, и то вряд ли. Так что, Игорь, готовь документы. Тянуть больше нет смысла. Пакеты выскользнули из рук. Яблоки покатились по полу — звонко, гулко. Денис выскочил из комнаты, увидел меня. На секунду в глазах мелькнуло что-то похожее на испуг, но он быстро взял себя в руки...

— Ты вообще ничего не делаешь! — Максим швырнул портфель на диван, даже не разуваясь. — Бестолковая! Целыми днями дома сидишь, а толку ноль! Я не понимаю, зачем ты мне вообще нужна! Я стояла у плиты, помешивала борщ и молчала. Слова падали на меня градом, но я научилась не реагировать. Шесть лет брака — хорошая школа терпения. — Я тебе говорю! — он прошёл на кухню, от него пахло табаком и раздражением. — Посмотри на жену Андрея! Она и работает, и дома всё блестит! А у тебя что? Пыль везде, обед...

Когда Павел крикнул мне в спину «Ты бесполезная! Только и умеешь, что ныть!», я стояла у плиты и помешивала борщ. Рука замерла, ложка застыла в воздухе. На кухне пахло укропом и свекольным отваром, за окном кричали вороны, а внутри меня что-то тихо надломилось. Я не обернулась. Просто продолжила помешивать, медленно, размеренно. Красные круги на поверхности борща расходились, сливались, снова расходились. — Ты слышишь меня вообще? — Павел подошёл ближе, голос был злым, усталым. — Я целый день вкалываю,...

Когда Дмитрий крикнул мне в лицо «Мне лучше одному, чем с тобой!» и тут же обнял эту рыжую женщину, которую я видела впервые, что-то внутри меня щёлкнуло. Тихо, почти без звука — как выключатель. Свет погас, и я увидела всё по-новому, резко и ясно. Я стояла в дверях нашей гостиной с пакетами продуктов в руках. Яблоки выкатились из пакета и покатились по полу — красные, глянцевые, смехотворно яркие на фоне происходящего. От неё пахло дорогими духами и сигаретами. Она смотрела на меня сквозь меня, как на пустое место...

Когда я случайно услышала, как Виктор договаривается по телефону о показе нашей квартиры потенциальным покупателям, земля ушла из-под ног. Он стоял на балконе, спиной ко мне, и негромко говорил: «Да, в отличном состоянии. Приезжайте в субботу, посмотрите. Цену обсудим». Я тихо вернулась на кухню. Руки дрожали так, что пришлось поставить чашку, чтобы не расплескать кофе. Семь лет вместе. Семь лет! И вот так — за моей спиной решил продать квартиру, которую я купила на свои деньги ещё до свадьбы. В горле стоял комок...