Твоя жизнь...

— Я не смогу… просто не смогу! — Алина судорожно вцепилась в букет белых роз, и ленты впились в ладони. Белоснежное платье, которое утром казалось сказочным облаком, теперь душило, словно тугая петля. — Алиночка, что за глупости? — всплеснула руками мать, заметно побледнев. — Все гости уже в зале, жених ждёт! — Вот именно! — нервно рассмеялась Алина, чувствуя, как по щекам текут слёзы, размывая тщательно наложенный макияж. — Он ждёт… А я больше не хочу ждать. Пятнадцать лет — хватит. Из-за приоткрытой...

– Егорушка, родной, с днём рождения тебя! – Наталья поставила на середину стола большое, румяное блюдо с уткой, из которой шел ароматный пар. – Как думаешь, гостям понравится? – Конечно понравится, милая, – с улыбкой сказал Егор, подходя к жене и обнимая её за плечи. – У тебя же всё всегда как у настоящей хозяйки. Волшебница, а не женщина. Он чмокнул её в щёку и, будто возвращаясь в прошлое, вдруг добавил: – Помнишь, как нас Петровна познакомила? – Ещё бы, – Наталья засмеялась. – Ты тогда работал мастером на заводе, всё ходил с портфелем, как инженер...

Город шумел и дрожал, будто огромный улей, в который ткнули палкой. Я стояла посреди этого гудения — с потёртым чемоданом в руке, в пальто, которое мама перешила ещё из своего старого. Перрон пах мазутом, сыростью и чужой спешкой. Люди мельтешили — кто с сумками, кто с цветами, кто с детьми. А я… я впервые оказалась в этом хаосе. Оля из-под Ярославля. Так меня дома звали — «Оленька». Девчонка с косой, в валенках зимой и в ситцевом платье летом. И вот теперь я здесь, в огромном городе, где даже воздух чужой, тяжёлый...

— Квартиру перепишешь Артёму и машину ему отдашь, — произнесла мать, так сильно сжимая в ладонях чашку с остывшим чаем, что побелели пальцы. Слова повисли в воздухе, будто тяжёлый дым. На кухне стало душно, хотя форточка была настежь открыта и ветер колыхал занавеску. Но ни одного глотка свежести я не чувствовал. Я сидел напротив, вглядывался в её лицо — родное и вдруг совсем чужое. — Что? — переспросил я, хотя каждое слово услышал отчётливо. — Алексей, не делай вид, — она резко поставила чашку на стол...

Вечером я стояла у окна и смотрела, как мартовский снег, серый и рыхлый, тает прямо на глазах. Во дворе текли потоки, будто сама зима сдавала свои позиции. В руке я держала список дел, в голове вертелись сотни мыслей. Через два дня в наш дом должны были приехать родители жениха нашей Ани — будущие сваты. — Ты опять всё переписываешь? — из-за спины донёсся голос Виктора, моего мужа. — Галя, ты в третий раз за неделю составляешь список. Они же не комиссия, а обычные люди. Я обернулась. Виктор сидел в кресле, раскрыв газету, и смотрел на меня поверх очков с привычной иронией...

— Этими помоями только свиней кормить! — голос Ольги Васильевны разрезал тишину кухни, словно ножом по стеклу. Я вздрогнула. Горячая форма с мясом дрожала в моих руках, и на секунду мне показалось, что я уроню её прямо на пол. Дыхание сбилось, горло перехватило, будто кто-то затянул на шее невидимую петлю. — Что вы сказали? — слова сорвались тихо, почти шёпотом. Даже я сама удивилась, насколько слабым прозвучал мой голос. — Что слышала, — отрезала она, поджав губы и презрительно глядя на моё «произведение»...

Я стоял в дверном проёме и наблюдал, как чужие руки хозяйничают в моём доме. Чемоданы с грохотом летели на белоснежное покрывало кровати — моё покрывало, которое ещё вчера вечером аккуратно отгладила Марина, моя помощница. Наволочки, только что выглаженные, смялись под тяжестью дорожных сумок. Я открыл было рот, но слова застряли в горле. Комок раздражения и обиды мешал дышать. — Ну что, братишка! — Игорь, мой двоюродный брат, которого я не видел лет пять, хлопнул меня по плечу так, что я едва не покачнулся...

Опять кто-то копался в моей сумке. Ничего вроде бы не пропало — кошелёк лежал на месте, ключи тоже, но всё внутри было переставлено. Косметичка оказалась на самом дне, хотя я точно помню, что бросила её сверху, когда вчера возвращалась с работы. Кошелёк был приоткрыт, а внутри — аккуратно разложенные по порядку чеки. Не просто сложенные — нет, кто-то явно выстроил их по датам, будто составлял финансовый отчёт за мою жизнь. Я замерла на несколько секунд, потом закрыла глаза и медленно досчитала до десяти...

Я помню тот день так ясно, словно он случился не два года назад, а всего лишь вчера. Солнечный мартовский свет разливался по кухне, мягко скользил по скатерти с мелкими васильками, падал на старенький сервант, на посуду, выстроенную мною в идеальном порядке. В тот день я проснулась еще затемно, сердце билось тревожно, будто предчувствовало грядущую бурю. Это должен был быть особенный праздник — восьмое марта. Но не просто женский день: мой сын Денис впервые приводил в наш дом невесту Катю вместе с её родителями...

🌟 Артистка с характером Елена Ваенга — певица, которую трудно назвать «обычной звездой эстрады». Она никогда не была похожа на коллег: За это её обожали фанаты и ненавидели хейтеры. — «Ваенга может сказать в лицо всё, что угодно», — писали журналисты. — «Она не из тех, кто будет изображать улыбку, когда её задели». Именно этот характер и сыграл ключевую роль в том скандале, который позже назовут одним из самых громких в её карьере. На концерты Ваенги ходили разные люди. В зале на её концертах...

Татьяна Буланова привыкла, что её концерты — это вечер откровений. Её песни всегда звучат как дневник: про боль, про измены, про женскую судьбу. Зрители приходят не просто слушать — они приходят прожить вместе с ней. Но тот вечер стал особенным. И не потому, что Буланова спела иначе. А потому, что публика сама вмешалась в её жизнь. Концерт начался спокойно. Татьяна, в своём привычном образе скромной, но сильной женщины, выходила на сцену под аплодисменты. Первые песни прошли в атмосфере ностальгии...

В начале 2010-х его имя звучало повсюду. Радио, телевидение, свадьбы, юбилеи, корпоратива — всюду раздавался характерный голос, тянущий протяжные ноты о «любви, которая спасёт мир». Стас Михайлов стал феноменом российского шоу-бизнеса: человек без классической внешности поп-идола, без танцевальных шоу и дорогих постановок вдруг стал самой кассовой звездой страны. ⚡ Его концерты собирали стадионы, билеты раскупались за месяцы. Женщины плакали в зале, мужчины скептически морщились, но тоже шли — «потому что любит жена»...