Москвич из Америки

"Пап, а можно завтра в "Европейский"? Там каток открыли", — спросила София за завтраком Сижу, пью кофе, и думаю: когда это стало нормой? В детстве в Огайо я в торговый центр ездил покупать джинсы раз в полгода. А мои дочки просят съездить в ТЦ как в парк развлечений. Меня зовут Джейк, живу в Москве десять лет. Приехал студентом по обмену из штата Огайо, остался, женился на Анне, завел двух дочек — Софию и Эмилию. За эти годы побывал, наверное, в двадцати московских торговых центрах. И понял одну вещь: они устроены совсем по-другому, чем американские...

Как я понял, что говорю по-русски неполноценно — Джейк, ты звучишь как компьютер, — сказала Анна, когда я во второй раз за вечер ударился об угол стола. Я опять автоматически выдал свое "Oh, shoot!" вместо того, чтобы сказать что-то понятное человеку, с которым живу уже пять лет. — Нормальные люди в таких ситуациях ругаются, — добавила она. — А ты как будто инструкцию читаешь. Стою с ушибленным коленом, а она права. Даже когда мне больно, я говорю как робот из учебника вежливости. Тогда я и понял: пора учить мат...

Американский папа 10 лет наблюдает за двумя системами образования — Пап, а почему в американской школе можно было не делать домашку, а здесь нельзя? — спросила София вчера, сидя над прописями. Уже час выводит букву "ж", язык от усердия высунула. Сижу рядом, помогаю с палочками и крючочками, и думаю: да, дочка права. София два года училась в начальной школе в Огайо, сейчас во втором классе московской школы. Эмилия пошла сразу в российский садик, осенью в первый класс идет. Обе мои дочки, но школьный опыт у них разный...

Родители из Огайо до сих пор не понимают мой выбор — Джейк, когда уже домой вернешься? — спросила мама на прошлой неделе по видеосвязи. За ее спиной виднелась знакомая кухня в Колумбусе — те же желтые обои, что помню с детства. — Мам, я уже дома, — ответил, показывая ей в камеру окно, где София катала санки во дворе. Мама нахмурилась: — Сын, ты же понимаешь, что я имею в виду. Понимаю. Для нее дом — это Огайо, кирпичный дом на Оук-стрит, где я вырос. Для меня дом — это место, где мои дети говорят "папа" с русским акцентом...

Американец 10 лет изучал русские лица и понял: мы делали все наоборот — Пап, а почему дядя в лифте такой грустный? — спросила пятилетняя Эмилия вчера, когда мы поднимались на наш этаж. Наш сосед Петрович как обычно молча стоял в углу. — Он не грустный, малыш. Он просто не знает нас, — ответил я. И понял: несколько лет назад я бы тоже подумал, что Петрович недружелюбный. А теперь знаю — он просто не притворяется. Меня зовут Джейк, живу в Москве десятый год. Приехал студентом из Огайо, женился на Анне, у нас две дочки...