театр изнутри

второй день конкурсной программы, картины которого по воле судьбы и отборщиков фестиваля были связаны темой семьи, открылся фильмом «мама папа я» марины калецкой. по словам режиссёра, это кино не основано на реальных событиях, бюджет затрачен совсем небольшой, а часть костюмов героев — личный гардероб марины. но ощущается эта «нереальная» история вполне настоящей, реальной.  фильм, состоящий из крупных планов, диалогов за столом во время праздника (хотя праздничного настроения там кот наплакал) и семейной разборки. «мама папа я» рассказывает историю о семье, которая когда-то была, а теперь от...

почему же мокьюментари? это жанр, в котором вымышленные события представлены как бы документальными, что вынуждает смотрящего верить в подлинность происходящего на экране. собственно, это и ожидает зрителя в фильме «как разжечь потухший огонь», (реж. сергей филатов). подвижная камера, в духе «офиса», сопровождает главного героя валентина (которого играет кирилл фролов, автор потрясающих рилсов с пародиями на бродского), когда он рассказывает о своей жизни. парень-изобретатель, почти гик с разными безобидными гиперфиксациями, напоминает того самого «странного одноклассника»: рубашка, застегнутая...

спектакль режет, смеётся в лицо, бьет пощёчину за пощечиной, а потом нежно, по-отечески, гладит по голове и так по кругу. бутусов сначала вызывает смех, потом слёзы, потом смех сквозь слёзы и ты уже не понимаешь, о чем плачешь и о чем смеёшься. хотя, скорее наоборот, начинаешь понимать слишком сильно и остро. и от этого ещё хуже.  от оригинального текста пьесы «ревизор» тут основной скелет: в уездный город едет чиновник из петербурга и все на взводе. но это только основание. то, о чем говорит бутусов зарыто глубже. и если оригинальный текст гоголя (хоть и не по задумке автора, а по вине режиссёров)...

5 августа, утро. Первый прогон.    Репетиции спектакля «Собачье сердце» идут полным ходом на основной сцене, в отстроенных декорациях, с реквизитом и частично с костюмами. Текст постановки уже «въелся» в артистов: не только реплики их героев, но и мизансцены. Само собой, нет предела совершенству, поэтому репетируют активно, с правками, комментариями, паузами. Изменения не всегда масштабные, как могло быть на первых парах подготовки к спектаклю, но при этом – не менее важные.   «Подробность, чтобы уколоть». Е. Маленчев   Из таких «подробностей» командой спектакля создаётся его полотно. Все в процессе, все в фокусе...

автофикшн спектакль «хор идентичностей» в чем-то похож на сеанс терапии.  все, что касается автофикшена, (будь то литература, стендап или, как в этом случае, театр) так или иначе касается проработки каких-то травм, срок давности которых, казалось бы, прошёл, но нет-нет, да и ударит в голову каким-то воспоминанием как тяжёлым обухом.  при всем этом такая «проработка» относится не только к тому, о чьей жизни идёт речь в спектакле, но и к зрителям.  потому что театр в целом существует как пространство для разделённого опыта, каким бы он в итоге ни был. а в автофикшн-театре подобного рода разделение и проживание опыта работает для обеих сторон...