Психолог в гештальт подходе Ирина Гладнева

Ольга услышала стук в дверь раньше, чем успела снять пальто. Только переступила порог после двенадцатичасовой смены в больнице, а уже гости. — Олечка, открой, это я! — голос Людмилы Ивановны не терпел возражений. Свекровь. Опять. Ольга глянула в глазок. Та уже примеривалась позвонить второй раз, нетерпеливо переминалась с ноги на ногу, держа в руках три пакета. — Секундочку, — устало отозвалась Ольга, стягивая ботинки. — Да что ж так долго-то, — ворчливо начала Людмила Ивановна, протискиваясь в квартиру...

Звонок раздался в шесть утра. Я проснулась от вибрации телефона на тумбочке — резкой, тревожной. На экране — сын. Алексей. — Мам... — голос его дрожал. — Ты можешь приехать? Срочно? Сердце ухнуло вниз. — Что случилось? — Настя... Настя родила. Но... всё пошло не так. Ребёнка увезли в реанимацию. Мам, я не знаю, что делать... Я села на кровати. Руки тряслись. — Где вы? — В Москве. В Перинатальном. Мам, приезжай, пожалуйста... — Выезжаю. Жди. Я живу в Ростове. До Москвы — полтора часа на самолёте...

— Уходи, — сказал он тихо. — Что? — Валентина Ивановна не поняла. — Я сказал — уходи. И отдай ключи. — Игорь, ты что? Ты пьяный, тебе надо... — УХОДИ! — он вскочил так резко, что стул упал. — И больше никогда не приходи! Она побледнела. — Я слышал, что ты говорила, пока меня не было.... — Ты... из-за этой записи? Игорёк, это не то, что ты подумал... — Это именно то, — он протянул руку. — Ключи. Сейчас. Валентина Ивановна положила ключи на стол. Медленно. Руки её дрожали. — Ты пожалеешь, — сказала она...

Три месяца я жила как в аквариуме. Всё видела, всё слышала, но звуки доходили приглушённо, через толщу воды. Игорь был со мной нежен. Целовал в макушку, обнимал перед сном, помогал с Мишей. Но каждый раз, когда я пыталась вернуться к разговору о его матери — он исчезал. — Игорь, нам надо поговорить... — Извини, Мариш, звонят с работы, — и он уходил в другую комнату. — Игорь, пожалуйста, выслушай... — Мне надо в магазин, молоко кончилось, — и он хватал куртку. — Игорь... — Мариша, я устал. Давай завтра, ладно? Но «завтра» не наступало...

— Я хочу тест ДНК, — Валентина Ивановна произнесла это так, будто заказывала чай. Спокойно. Будничнообыденно. Мы сидели на кухне — я, Игорь и его мать. На столе остывал борщ, который я варила три часа. В соседней комнате спал наш сын Миша — четыре месяца, пухлые щёки, смешной носик картошкой. — Что? — я не сразу поняла. — Тест ДНК, — повторила она медленно, глядя мне в глаза. — На отцовство. Чтобы все знали правду. Я почувствовала, как кровь отливает от лица. — Мама, ты сейчас серьёзно? — Игорь отложил ложку...