Тайна тёмных улиц

В глубине Пермского края, среди болот, лесов и забытых деревушек, существует место, которое не поддаётся логике. Оно не обозначено на туристических картах, не рекламируется в путеводителях, и всё же — каждый год сюда приезжают сотни людей. Учёные, экстрасенсы, сталкеры, журналисты и просто искатели неизведанного. Их всех манит одно — Молебская аномальная зона, или, как её называют местные, Пермская зона отчуждения. Здесь не ловит телефон, компасы сходят с ума, техника отказывается работать, а время, кажется, течёт иначе...

На юге России, в безжизненных степях между Волгой и Каспием, прячется место, которое десятилетиями было вычеркнуто из всех официальных карт. Его не было в путеводителях, о нём не писали в газетах, его название не произносили вслух. И всё же оно существовало — как нерв советской ракетной мощи, как лаборатория, где экспериментировали не только с техникой, но и с самой реальностью. Это место называлось Капустин Яр. Для одних — это просто военный полигон. Для других — советская «Зона 51», где тайно...

Дорога Андрей ехал по трассе уже больше четырёх часов. За окном сгущалась ночь, и дождь, начавшийся ещё на подъезде к развязке, теперь лил стеной, размазывая свет фар и превращая лобовое стекло в мутную линзу. Он возвращался из командировки, уставший, с тугим рюкзаком на заднем сиденье и термосом холодного кофе в подстаканнике. Навигатор, до этого бодро ведущий его по маршруту, вдруг замолчал. Экран погас, будто кто-то выдернул питание. Андрей нажал на кнопку — ничего. Телефон, подключённый к зарядке, показал «Нет сигнала»...

Переезд в Петербург был для Ильи не просто шагом — это был прыжок в новую жизнь. Он поступил в университет, получил стипендию и снял комнату в старой коммуналке на Васильевском острове. Дом был дореволюционный, с высокими потолками, облупившейся лепниной и бесконечными коридорами, в которых шаги гулко отдавались, будто кто-то шёл следом. Комната оказалась дешёвой, но уютной: старый паркет, огромное окно, массивная кровать с кованым изголовьем и шкаф, в котором, казалось, могло уместиться всё, что угодно — даже чужие тайны...

О ней говорили шёпотом, будто произнесённое вслух слово могло стать приглашением. Городская легенда, старая как сама церковь на холме, передавалась из поколения в поколение, меняясь, обрастая деталями, но сохраняя главное: если в полночь ты услышишь звон церковного колокола, готовься — беда уже в пути. Несчастье, говорят, приходит не сразу, но всегда. Иногда — на следующий день. Иногда — через неделю. Но оно приходит. Церковь стояла на отшибе, в лесу за городом, заброшенная, полуразрушенная, с провалившейся крышей и чёрным провалом окон...