Женщины в спорах | Анна Ковалёва

Я держала в руках первый экземпляр книги, изданной в моём собственном издательстве. На обложке — имя молодой писательницы, которую отвергли все крупные издания. А в дверях стояла девушка лет семнадцати с горящими глазами. — Здравствуйте! У вас есть новинка Марины Соколовой? Папа сказал, что только у вас можно найти настоящую литературу! Папа... Её папа — Максим. Тот самый Максим, который десять лет назад смеялся над моими книжными полками. Мы встретились в университете. Максим учился на экономиста, я — на филолога...

Три часа ночи. Я стояла под дождём с чемоданом в руке и смотрела, как в окнах нашей — теперь уже его — квартиры гаснет свет. Макс даже не выглянул в окно. Не проверил, ушла ли я. Просто выключил свет и лёг спать. А через восемь часов он увидел моё лицо на билборде. Трёхметровое. Улыбающееся. С надписью: «Новое лицо L'Étoile». И застыл посреди Садового кольца. — Маш, ну что ты опять со своими глупостями? — Макс листал мой телефон, морщась от каждой фотографии. — Тридцать лет, а всё в модели играешь...

Я смотрела на него через стекло своего кабинета. Максим. Тот самый Максим, за которого я готова была отдать жизнь восемь лет назад. Теперь он стоял в очереди на собеседование, сжимая в руках помятое резюме. Как же странно играет с нами судьба... — Ты никогда не будешь достойна моего сына! — голос Валентины Петровны резал как нож. — Продавщица из провинции! Да ты посмотри на себя! Я стояла посреди их огромной гостиной. В старом платье, которое казалось мне таким красивым ещё утром. Теперь я видела каждую катышку на ткани, каждую потёртость...

Я смотрела в зеркало и видела незнакомку. Волосы аккуратно уложены, костюм сидит идеально, на запястье — часы, которые стоят дороже его старой машины. Кто бы мог подумать три года назад... Тогда я была обычной домохозяйкой. Варила борщи, гладила рубашки, ждала мужа с работы. Максим... Он казался идеальным: добрый, заботливый, любящий. — Лен, я устал от всего этого, — сказал он в тот вечер, не поднимая глаз. — Мы разные люди. Разные? После десяти лет брака он понял, что мы разные? — Дело не во мне, — продолжал он, комкая салфетку...

Вчера Денис звонил мне. Просил о встрече. Голос дрожал. — Лена, нам надо поговорить... Я молчала. Знала, зачем он звонит. И знала свой ответ. Семь лет назад мы работали в одном отделе крупной IT-компании. Денис — амбициозный парень с горящими глазами, я — старший разработчик с пятилетним стажем. Он приходил ко мне каждый день. С вопросами, за советом, просто поболтать. — Лена, ты такая умная! Как ты это делаешь? Я делилась опытом. Помогала с проектами. Даже защищала его перед начальством, когда он косячил...

Я смотрю на дверной звонок и не могу поверить. Алина стоит на пороге с двумя чемоданами, опущенными глазами и виноватой улыбкой. Та самая Алина, которая три года назад помогла моему мужу украсть мою квартиру. — Лена… можно поговорить? — её голос дрожит. Я молчу. В голове проносится вся эта история. Как же всё изменилось… Мы с Алиной дружили с института. Двадцать лет дружбы! Она была свидетельницей на моей свадьбе, крёстной моей дочери. Я доверяла ей больше, чем сестре. Когда у меня начались проблемы в браке, именно Алина утешала меня на кухне до утра: — Лен, ты заслуживаешь лучшего...

Я узнала её сразу. Даже через пятнадцать лет. Даже под слоем дорогого макияжа и ботокса. Алина Сергеевна — так она представилась, протягивая мне визитку. Будто я могла забыть эти холодные серые глаза и надменную улыбку. — У вас записываются на консультацию? — спросила она, оглядывая мой кабинет. Кабинет в центре города. С панорамными окнами. С дипломами на стенах. С очередью клиентов на месяц вперёд. — Да, конечно, — ответила я спокойно. — Присаживайтесь. Она села в кресло напротив. Поправила юбку...

Я сидела в кафе напротив Виктора Павловича и Елены Сергеевны — родителей той самой Кристины, ради которой мой муж разрушил нашу семью. Они протягивали мне документы о партнёрстве в моей кондитерской. Миллион рублей инвестиций. От них. От родителей новой жены моего бывшего. — Мы видим в вас надёжного партнёра, Марина, — сказал Виктор Павлович. — Вы создали бизнес с нуля. А наш зять… он хорош в красивых речах, но не в делах. Я чуть не поперхнулась кофе. Вот так поворот! Три года назад я думала, что у меня идеальная жизнь...

Я смотрела на заявку на кредит, лежащую передо мной. Три миллиона рублей. Срочно. На развитие бизнеса. Подпись заявителя — Сергей Михайлович Волков. Мой бывший муж. Рука дрогнула, когда я взяла ручку. Красную. Ту самую, которой ставят отказы. — Ирина Владимировна, вы в порядке? — спросила моя помощница Лена, заглянув в кабинет. — Да… всё хорошо. Принеси мне кофе, пожалуйста. Покрепче. Лена кивнула и вышла. А я откинулась на спинку кресла главного аудитора крупнейшего банка региона. Того самого банка, где Сергей работает… работал?...

Муж унижал её внешний вид. Она стала стилистом. И однажды его новая жена записалась к ней на консультацию. Я стояла в своей студии, глядя на манекены в новых нарядах — ткани переливались, как волны под солнцем, а цвета шептали истории. В руках — палитра тканей, мягкая, как воспоминания. А в душе — эхо его слов. "У тебя нет стиля, Катя. Одеваешься, как из прошлого века". Теперь... Теперь я стилист. И его новая жена сидит напротив, ждёт совета. — Как жизнь повернула, — прошептала сама себе, поправляя шарф...

Подруга списала её проект и выиграла конкурс. Через годы я стала приглашённым экспертом в жюри. И первой сняла баллы именно с той самой подруги. Я сидела за столом жюри, глядя на экран, где мелькали слайды проектов — яркие, как вспышки фейерверка в ночном небе. В руках — ручка, готовая ставить оценки. Зал гудел, участники волновались, воздух пропитан творчеством и нервом. А я вспоминала Таню. Её улыбку — хитрую, как лиса в лесу. "Это моя идея!" — кричала я тогда, но она только рассмеялась. Теперь...

Мои руки дрожали, когда я держала контракт. На нём стояла подпись Максима — человека, который три года назад швырнул мне в лицо обручальное кольцо со словами: «Ты ничтожество! Даже простую безделушку не можешь выбрать нормально!» А теперь он хотел стать эксклюзивным дистрибьютором моих украшений. Не зная, что бренд LUNA — это я. Та самая «бездарность». Помните то чувство, когда земля уходит из-под ног? Я стояла посреди нашей квартиры — уже не нашей, его — и смотрела, как Максим швыряет мои вещи в коробки...