Пуриков Константин

В самом звонком лесу, где трели лились, как солнечные лучи, жил соловей, который боялся петь. Его звали Алёша. Все вокруг существовали в музыке: родители будили его колыбельными, соседи переговаривались руладами, даже ветер играл на листьях. Но Алёша молчал. А дело было в том, что голос у него был… не соловьиный. Когда он, ещё пушистым комочком, впервые попытался излить свою радость в звуке, из его груди вырвалось нечто удивительное - тёплый, бархатный басок, похожий на отдалённый перезвон большого колокола или на шёпот самой земли...

В самом сердце старого леса жили-были два соседа: медведь Прохор и заяц Стёпа. Оба были звери работящие, оба «ходили на работу» - с рассветом отправлялись на промысел. Прохор добывал тяжёлыми лапами душистый мёд из колод-ульев, набивал мохнатые щёки орехами, складывал про запас шишки горками. Стёпа, проворный и неутомимый, собирал самую сладкую морковь с опушек, сочные корешки, сушил ароматные травы. К осени у каждого была своя кладовая: у Прохора - логово, ломящееся от припасов, у Стёпы - аккуратная, но скромная кучка заячьего добра...

В самом сердце Снежного леса, где ели носили пушистые шапки, а воздух искрился, как шампанское, жил Зайчик по имени Пушистик. Он был само солнышко в образе зверька: уши весёлые, нос-пуговка подрагивал от любопытства, а сердце стучало ритмом беззаботной радости. Он дышал волшебством. Для него иней на ветвях был серебряной азбукой, по которой зима пишет свои стихи, а тихий скрип снега под лапками - нежной колыбельной, которую поёт земля. Он был уверен, что каждое утро начинается с маленького чуда...

В глухом лесу, где тропы знали больше, чем карты, рос лисёнок по прозвищу Хитрец. Он не был ни силён, ни быстр, но природа щедро одарила его цепким умом и даром подмечать слабости других. Его школой стал лес и ближайшие окрестности. Урок первый: Сладкая ложь жалости. Маленький Хитрец подошёл к медвежьей берлоге и просто попросил: - Дядя Медведь, дай ложечку мёду, очень хочется сладкого! Медведь лишь буркнул: «Просто так не дам!» и отвернулся. На следующий день лисёнок явился снова. Но теперь его глаза были круглыми и влажными, хвостик поджат, голосок дрожал...

На самом краю старого парка, в идеально скрытом листвой скворечнике под крышей высокого дуба, жил-был молодой воробей Ванюша. Его гением была инерция. Он возвёл пассивное сопротивление жизни в высокое искусство. Воробьиная школа, куда сгоняли всех птенцов с округи, казалась ему зловещей каторгой, где заставляли учить бессмысленные маршруты перелётов и скучнейшие песни. А тренировки по полёту! Это было хуже всего - адский труд, от которого болят все мышцы. Да ещё и порывистый ветер дует в самые нежные...