Цикл времени

Возвращение в современное убежище с новым артефактом и новым членом команды прошло под знаком полного культурного шока. Но не для Алексея и Ирины, уже привыкших к временным скачкам, а для самого Виктора. Переход из мира, наполненного гулом паровых машин и запахом горячего металла, в стерильную, бесшумную тишину подземного комплекса, где голограммы возникали по мановению руки, а двери открывались сами, поверг его в состояние, близкое к благоговейному ужасу. Первые несколько часов он просто ходил по...

Клятва, принесённая в безмолвном Зале, стала не финалом, а точкой отсчёта. Алексей, теперь уже Хранитель не только по зову крови, но и по собственному выбору, ощущал мир иначе. Тревога не исчезла — она просто сменилась сосредоточенной готовностью к действию. Первым делом они с Ириной вернулись к бронзовому цветку-компасу. Артефакт, активированный его прикосновением во время клятвы, вёл себя теперь иначе. Лепестки его плавно вращались, а светящаяся сердцевина проецировала в воздух не статичную карту, а движущуюся голограмму — временную линию с тремя яркими пульсирующими точками...

Дни затянувшегося ожидания в подземном убежище подходили к концу. Ирина, благодаря упорству и передовой медицине Стражи, медленно, но верно шла на поправку. «Временная язва» на её плече превратилась в бледно-розовый, чуть поблескивающий рубец — напоминание о цене, которую они уже заплатили. Бронзовый цветок-компас, изученный вдоль и поперёк, больше не был загадочным артефактом — он стал знакомым инструментом, картой, указывающей направление. И именно эта ясность, это понимание следующего шага, поставили...

Тишина в убежище стала иной — не тревожной, а сосредоточенно-тяжелой. Ирина лежала в медицинском отсеке, погруженная в лечебный сон, который позволял её телу бороться с последствиями временного шока. Специальные нанопластыри, разработанные Стражами для таких экстренных случаев, медленно, со скоростью роста ногтя, отторгали омертвевшие, состарившиеся клетки на её плече, стимулируя регенерацию новых. Процесс был мучительным даже во сне — время от времени её лицо искажала гримаса боли, и Алексей, дежуривший рядом, невольно сжимал кулаки, чувствуя полное бессилие...

Возвращение из погони в прошлое было не столько физическим, сколько моральным шоком. Алексей сидел в убежище, бессмысленно уставившись в стену, и его руки все еще слегка дрожали. Он мысленно прокручивал кадры: груда керамических труб, падающая на агента, холодная решимость в глазах Артура и этот последний взгляд – не гнева, а глубокой, почти отцовской печали. «Он понял, – сказал Алексей, наконец прерывая тяжелое молчание. – Он понял, кто мы. Или, по крайней мере, что мы». Ирина, обычно такая сдержанная, на этот раз не стала возражать...