ОСТОРОЖНО, ЗВЕЗДА!

Волгодонск, 1994-й.  И так, я, Сергей Чайка, гитарист «Сталкера», кочую по гастрольным тропам, как усталый пилигрим эпохи кассет и дешёвого портвейна. «Икарусы» с астматическим кашлем, гримёрки, пропахшие гастрольным табаком и несбывшимися мечтами, саунд-чеки, где провода держатся на соплях и честном слове — вот она, романтика 90-х, изящная, как танец пьяного электрика. Мы с группой, ведомые Андрюшей Державиным, мессией провинциальной поп-эстрады, колесили по югу России. После концерта в Волгодонске,...

Человечество обожает кумиров. Мы лепим их из чего попало: из нот, воплей, прыжков на сцене и харизматичных ужимок. Нам не важно, что там за кулисами — наркоман, гомосексуалист, плагиатор или просто инфантильный нытик. Главное — результат. Фредди Меркьюри трясёт бёдрами в обтягивающих штанах, Курт Кобейн орёт, как будто его режут бензопилой, Цой с Гребенщиковым передирают западные аккорды с видом первооткрывателей — и мы в экстазе. "Гении!" — кричим мы, заливая слюной диваны. А потом вскрывается правда: шприцы, слабости, копипаст, тусовки с "правильными" людьми...

Когда-то он был королём, тем самым «мессией русского рока», чья фигура вызывала трепет даже у самых искушённых утонченных слушателей. Но годы неумолимо шли, превращая легенду в ожиревшего старого козла с выпирающим пузом, неряшливой капустно-седой бородой, вечными черными очками на изъеденной клещом переносице и пошлой медной серьгой в волосатом ухе. Теперь он выглядел, как анекдотическая смесь карикатурного хиппи и провинциального философа, который забыл, что сей стремительный мир давно изменился...

В России есть одна странная, но очень характерная черта: мы обожаем мертвых героев. Чем дольше их нет, тем сильнее мы их любим. Цой, Высоцкий, Башлачев, Хой — эти имена стали священными, их песни — мантрами, а их образы — иконами, которые мы носим на футболках и вешаем на стены. Но пока мы поклоняемся теням прошлого, настоящие таланты, живые и дышащие, остаются в тени, борясь за право быть услышанными.   Почему так происходит? Почему мы, вместо того чтобы искать новых героев, цепляемся за старых, словно боимся отпустить их в небытие? Ответ прост: нам комфортно в этом ностальгическом болоте...

В конце 90-х, когда шоу-бизнес стал развиваться по мне непонятным траекториям, развеселая судьба-индейка занесла меня продавцом музыкальных инструментов в один из магазинчиков. До этого я одиноко и горделиво фарцевал по тайным московским закоулкам, договариваясь с такими же, как я, заблудшими, усталыми и, тем не менее, не теряющими оптимизма людьми: торговал в подземных переходах метро самоиграйками типа Yamaha PSS 51 и прочими «тампсониками». Затем я осторожными гребками опытного плавца выплыл...

Уж коли зашло дело о плагиате. Вы хочете песен - их есть у меня. История буквально свежа, как предание. Неделю назад, разговорился я со своей подругой о перипетиях и коловращениях шоу-бизнеса времен ранних 90-х, в коем я принимал живейшее участие. Слово за слово. Улыбаясь и потягивая сигарету, я вслушивался в приятные моему уху вибрации голоса Сашки, которая увлеченно рассказывала про раннее творчество начинающих групп той небезызвестной поры. Москва. Конец 2008-го Кстати, где-то у меня валялась песня "Я перессорился с дождем", записанная в 1989-м, сказал я...

Это был классический питерский день — серый, сырой и по-своему уютный. Город словно ждал кого-то особенного, и я тоже ждал. Алексей Васильевич Дулькевич, скрипач и человек с многогранной душой, обещал приехать на встречу ровно к полудню. Он прибыл с точностью до минуты, как и следовало ожидать от потомка древнего рода, которому недавно исполнилось 300 лет. — Ты всё ещё в своём стиле, — усмехнулся я, пожимая его тёплую руку. — А как иначе? — хрипловато ответил Алексей, поправляя очки. В хитрых, чуть насмешливых глазах цыгана читалась какая-то извечная степная загадка...

Не секрет, что друзья не растут в огороде. Звездами тоже не рождаются. Эти две непреложные истины я решил совместить в далеком 19** году, когда позвонил на домашний телефон Юрию Шмильевичу Айзеншпису. На том конце провода вкрадчивый голос недолго сопротивлялся моей саморекламе (дескать, талантлив, креативен, харизматичен) и забил мне «стрелку» в р-не Сокола.  Сказка долго сказывается, дело быстро делается. Драные на коленках джинсы, грива волос на полспины, пакистанская рубашка оранжевого цвета и наивный блеск серо-голубых глаз – таким я выплыл из дверей троллейбуса...

Юрий Айзеншпис — фигура, олицетворяющая не только успехи, но и тёмную сторону отечественного шоу-бизнеса. Его имя связано с интригами, манипуляциями и влиянием, которого никто не мог избежать. Этот человек был не просто продюсером — он был архитектором музыкальной индустрии 80-х и 90-х, создавая звёзд, заключая сделки и прокладывая пути к славе через самые неожиданные связи.  Сложная паутина связей Айзеншпис умел не только работать с артистами, но и выстраивать стратегические связи с ключевыми фигурами музыкального мира...

Начало пути: любовь и холодная тень Марьяны Когда молодой и отчаянно талантливый Виктор Цой встретил Марьяну Ковалёву, его жизнь ещё напоминала беспокойный черновик, где между строками мелькали гитара, скромные концерты и квартирники в ленинградских коммуналках. Ему было чуть за двадцать, ей – на несколько лет больше. Взгляд Марьяны был пронзительным и цепким, как будто она видела в Викторе не просто парня с гитарой, а будущую икону. В нём были потенциал и мечта, а в ней – прагматичность и цепкость...