Ручной Почерк

— Ты с ума сошел? Скажи мне, что это шутка. Просто дурацкая, несмешная шутка. Галина стояла посреди кухни, сжимая в руках мокрое полотенце так, что побелели костяшки. За окном давила ноябрьская серость — четыре часа дня, а уже хоть глаз выколи. По стеклу размазывало мокрый снег, превращая уютный двор в грязное месиво. Борис даже не обернулся. Он сидел за столом, спиной к ней, и методично, с раздражающим хрустом, ломал сухарь в тарелку с гороховым супом. — Я всё сказал, Галь. Документы у нотариуса уже оформлены...

— Ты ведь не жадная, Лена. Ты всегда была умницей, понимающей. А Витеньке... ну ты же знаешь. Ему сейчас край как надо. Мать помешивала ложечкой в чашке, хотя сахар давно растворился. Звяк-звяк. Звяк-звяк. Этот звук бил по вискам сильнее, чем ноябрьская мигрень. За окном, в грязно-серой хмари, тонули верхушки тополей. Четыре часа дня, а темно, как ночью. На кухне было душно, батареи жарили на убой, но открывать форточку мать не разрешала — «просквозит». — Мам, — я старалась говорить спокойно, глядя на клеенку с подсолнухами...

— Катя готовить умеет, а ты только по магазинам ходишь! Я замерла с мокрой тарелкой в руках. Вода капала на пол. Андрей стоял в дверях кухни, руки в карманах, подбородок задран. — Что ты сказал? — То, что сказал. Новый год я у Кати встречу. Нормальный стол будет, не твои полуфабрикаты. Тарелка выскользнула. Разбилась. Осколки веером по линолеуму. — Тридцать два года я тебе готовлю, — голос сел. — Тридцать два года. — И что? — он пожал плечами. — Раньше нормально было. А сейчас только магазинное. Котлеты из пачки, пельмени замороженные...

— Маш, ты представляешь, три года! Три года она это терпела, — голос Людмилы Петровны доносился из приоткрытой двери на кухне. — А я-то думала, какая покладистая невестка мне досталась. Я замерла в коридоре с пакетами продуктов в руках. Ключ ещё торчал в замке. — Так что ты ей сказала? — отозвалась незнакомая женщина. — Да ничего особенного. Что Серёжа с детства слабохарактерный был, что мужика из него не вышло. Что если бы не я, они бы давно развелись. Моросящий дождь за окном усилился. Холодные капли барабанили по подоконнику, как мои мысли по голове...

— Игорёш, ты борщ доедать будешь? Или в холодильник убрать? — Лена стояла у раковины, глядя в темноту за окном. Четыре часа дня, а небо уже чернильное, давит на крыши. Ноябрь. Самое гнилое время. Игорь отодвинул тарелку. Ложка звякнула о фаянс, как выстрел в тишине. — Подожди с борщом. Сядь. Разговор есть. Лена вытерла руки о полотенце. Сердце пропустило удар — привычка, выработанная годами. Тон мужа не предвещал ничего хорошего. Она села на край табуретки, одернула домашнее платье. На столе крошки, пятно от сметаны...

— Чайник поставь. И чашки достань те, с золотой каемкой. Жанночка любит красиво пить. Свекровь, Галина Петровна, даже не повернулась. Она стояла у открытого окна, несмотря на ноябрьскую стылость, и высматривала такси во дворе. Ветер швырял в кухню мокрые, тяжелые листья, они липли к подоконнику, как грязные марки. Я замерла с полотенцем в руках. — Галина Петровна, я вообще-то с работы. Ноги гудят. И чашки эти — подарок моей мамы. — Ну и что? — она наконец обернулась. Взгляд цепкий, колючий, как проволока...

— Чемодан не закрывался. Заело молнию на пузатом боку, где выпирал рукав зимней куртки. Олег дёргал собачку с остервенением, словно она была виновата во всех смертных грехах. — Ты слышишь меня, Лена? — он выпрямился, красный, потный. — Я устал. Я мужчина, мне нужно вдохновение, а не этот вечный «бухгалтерский отчёт» вместо жизни. Я стояла в дверном проеме кухни, сжимая в руках мокрое полотенце. Только что вытерла со стола. Крошки. Почему-то именно эти хлебные крошки казались сейчас важнее того, что муж собирает вещи...

— Чёрт, опять лифт стоит! — Марина пнула металлическую дверь носком сапога. Глухо, как в танке. На табло горела зловещая «Е». Пятый этаж. Вроде невысоко, если ты идешь налегке, а не тащишь два пакета из «Пятёрочки», набитых так, что ручки врезаются в ладони до синяков. В одном — картошка и молоко, в другом — три килограмма стирального порошка по акции. Олег велел купить именно этот, «С морозной свежестью». Другой ему, видите ли, рубашки не отстирывает. Марина перехватила пакеты поудобнее, выдохнула облачко пара — в подъезде было холодно, батареи еле грели, а на улице ноябрь выдался мерзким...

— Стой, не трогай, там стекло! — Игорь дернулся, перехватывая у меня из рук тяжелый, шуршащий пакет с логотипом какого-то дорогого бутика. В прихожей пахло сыростью и мокрой обувью — ноябрь в этом году выдался гадкий, с той самой изморосью, которая пробирает до костей даже через плотное пальто. Игорь, раскрасневшийся, с капельками талого снега на редеющей макушке, выглядел неестественно возбужденным. — Да я просто помочь хотела, — я отступила, вытирая руки о кухонное полотенце. — Ты чего такой нервный? Премию дали? Он замялся...

— Холодно, Ленка, не ходи. Ну куда ты попрёшься в такую слякоть? Закажи доставку, и дело с концом. Голос сестры в трубке звучал глухо, словно из подземелья. — Нет, Ира. Пятьдесят лет — это рубеж. Я хочу сама. Я и «Наполеон» испекла, коржи тонюсенькие, как он любит. С заварным кремом, на настоящем масле, а не на маргарине этом пластмассовом. Я перехватила коробку поудобнее. Бечевка уже успела врезаться в пальцы через вязаную перчатку. Ноябрь в этом году выдался злой, серый, с ледяным ветром, который пробирал даже через пуховик...

— Ну вот и славно, — Галина Петровна по-хозяйски смахнула пухлый конверт со стола в свою сумку. Щелкнул замок ридикюля. Звук был сухой, неприятный, как выстрел. — Новый год отметим скромно! Деньги брату на бизнес нужны. Витенька наконец-то нашел себя. Я стояла у плиты, переворачивая котлеты. Масло шкворчало, брызгаясь на фартук, но я даже не отшатнулась. Внутри всё замерло. За окном выла ноябрьская вьюга, швыряя в стекло мокрый снег, а на нашей кухне, казалось, воздух выкачали вакуумным насосом. Сергей, мой муж, сидел, опустив голову...

Я не знаю, как у вас, но я давно понял одну вещь: если хочешь, чтобы сад был красивым, но не любишь каждый день возиться с растениями, надо выбирать такие, которые растут сами собой. Есть такие чудесные растения, которые можно посадить, и они будут радовать глаз, а ты про них забудешь. Как сделать участок красивым без лишних хлопот? Я всегда искал такие растения, которые бы цвели не один месяц, а целое лето. Это важно, чтобы сад был красивый постоянно, а не только пару недель в году. И вот такие растения есть, и они абсолютно не требуют ухода...