Близкие люди

— Говорю последний раз, Лен. Либо продаёшь эту хибару и мы берём нормальное жильё в ипотеку, либо ищи себе другого дурака. Руслан стоял у окна, не оборачиваясь. Спина напряжённая, руки в карманах джинсов...

— Я больше не могу так жить, Антон. Голос Марины дрожал, но слова падали, как осколки разбитого зеркала — острые, окончательные. Она стояла у окна их двухкомнатной квартиры на окраине Калуги, не оборачиваясь...

— Я к маме не поеду. Точка. Голос Андрея прозвучал так резко, что Вера отдёрнула телефон от уха. Стояла посреди торгового зала своего небольшого магазина хозтоваров в Ельце, между стеллажами с кастрюлями и пластиковыми вёдрами, и чувствовала, как гнев поднимается откуда-то из живота...

— Сколько?! — голос Ольги сорвался на визг, хотя она никогда не кричала. — Повтори, сколько?! Коллектор в кожаной куртке спокойно развернул папку с документами прямо на пороге их двухкомнатной хрущёвки: — Двести восемьдесят три тысячи...

— Я надевала эту эту брошь на выпускной! Это была бабушкина вещь, она обещала! — Ничего она тебе не обещала! Ты просто хочешь всё забрать себе, как всегда! — Девочки, пожалуйста, не надо… — голос нотариуса дрожал...