Близкие люди

— Ты понимаешь, что из-за тебя я вообще на этот праздник не поеду? — Вероника швырнула сумку на диван и развернулась к бабушке, стоявшей у плиты. — Мне нечего надеть! А всё потому, что ты со своими лекарствами высасываешь из меня последние деньги! Анна Петровна не обернулась. Продолжала помешивать кашу, спина ровная, голос спокойный: — Я не просила. Ты сама… — Сама! — голос внучки взлетел до визга. — А что мне делать? Смотреть, как ты помираешь? Хотя… может, оно и к лучшему было бы. Тишина повисла тяжёлая, как мокрое бельё...

— Я не дам согласие на этот перевод. Точка. Голос прозвучал тихо, но так отчётливо, что в офисе воцарилась мёртвая тишина. Марина Сергеевна откинулась на спинку кресла, не отрывая взгляда от бумаг перед собой. — Вы не можете отказать, — выдохнул Кирилл, стоя перед её столом с побелевшими костяшками пальцев. — Это мой проект. Я три месяца его курировал, я... — Вы стажёр. — Она наконец подняла глаза. Холодные, серые, непроницаемые. — И пока я не решу иначе, вы останетесь на своём месте. Свободны. Дверь за ним захлопнулась так резко, что задрожали жалюзи на окнах...

— Ты видела, какую шубу Ирка нацепила? — Я прислонилась к забору, преграждая путь Тамаре Петровне. — Норка! Настоящая! А ведь ещё два года назад в драном пальтишке ходила! — Маня, отойди, мне некогда, — Тамара попыталась обойти меня. — Некогда? А поговорить про то, откуда у неё деньги — тоже некогда? — Я вцепилась ей в рукав. — Слушай сюда. Знаешь, кто ей эту шубу купил? Тамара вздохнула. — Новый муж, наверное. Олег, кажется. — Олег! — Я аж фыркнула. — Да этот Олег — бывший муж Ленки Соколовой! Той...

— Нет у тебя больше сына! Слышишь?! БОЛЬШЕ НЕТ! Дверь хлопнула так, что штукатурка посыпалась с потолка. Антон вылетел на лестничную площадку, зажимая в руке телефон. Пальцы тряслись — то ли от ярости, то ли от того, что он только что перечеркнул тридцать два года жизни одной фразой. — Антон, успокойся, — голос Лены в трубке звучал осторожно, будто она разговаривала с человеком на краю крыши. — Антон, ты слышишь меня? — Она... — он запнулся, глотнул воздух. — Она сказала, что я предал её ради чужой бабы с прицепом...

— Так ты мерзавец спишь с ней уже три года? Голос Марины дрожал, но слова вылетали чётко, как пули. Телефон с открытой перепиской она сжимала так, что побелели костяшки пальцев. Денис замер у порога спальни, ключи всё ещё в руке. Сумка с продуктами медленно съехала на пол. — Мариш, я… — Не смей! — Она шагнула вперёд, и он непроизвольно отступил. — Не смей говорить, что это не то, о чём я думаю. Я всё прочитала. ВСЁ. «Ты лучшая в постели». «С тобой я могу быть собой». «Не хочу ничего менять». — Тише, Мишка спит… — К чёрту Мишку! — она осеклась, понизила голос до шипения...