Близкие люди

— Послушай меня внимательно, Анна Сергеевна, — голос в трубке был ледяным. — Я знаю, что это ты постаралась. Думаешь, очень умная? Анна крепче сжала телефон, глядя на экран компьютера с открытыми балансовыми отчётами. За окном её кабинета виднелись крыши районного центра, где она родилась и где теперь работала главным бухгалтером крупнейшего предприятия. — О чём ты говоришь, Михаил? — её голос был спокоен, почти равнодушен. — Не строй из себя дурочку! Налоговая нагрянула ко мне с проверкой. Случайно?...

— Андрею достается родительский дом с огородом, Марине — деньги от продажи гаража на первоначальный взнос за квартиру, а тебе, Оля, мы доверяем самое важное — уход за парализованной тетей Зиной и оплату всех ее расходов. Это большая честь, — объявила двоюродная сестра Нина, которая взяла на себя роль семейного арбитра после смерти дяди Коли. В тесной комнате собрались все претенденты на наследство. Андрей сидел с довольным видом — дом стоил больше трех миллионов. Марина уже строила планы, как обставит новую квартиру...

— Опять дома сидишь? — Валентина Степановна даже не поздоровалась, ворвавшись в нашу квартиру со своими ключами. Я подняла глаза от ноутбука, где изучала отчеты по продажам за выходные. Четыре ресторана сети «Сибирский вкус» принесли за субботу и воскресенье почти 400 тысяч рублей чистой прибыли. — Добрый день, Валентина Степановна, — ровно ответила я. — Какой добрый! — фыркнула она, с осуждением оглядывая гостиную. — Мой сын вкалывает как проклятый на заводе, а ты тут в тепле сидишь, по интернету шаришься! Валентина Степановна Кораблева...

— Витя, я сказала — убери за собой посуду! — голос Марины дрожал от сдерживаемого гнева. Она стояла в дверях кухни, сжимая в руках свою потрепанную сумку, только что вернувшись с очередного собеседования. — А чего орёшь-то? — муж даже не повернулся от телевизора, продолжая хрустеть чипсами. — Сама помоешь, не царица. — Сама помою? — голос поднялся на октаву выше. — Я с утра до ночи по собеседованиям мотаюсь, а ты что делаешь? Лежишь на диване уже год! — Не лежу, а отдыхаю. Заслужил. Десять лет пахал на этих козлов в автосервисе...

Двадцать лет. Именно столько прошло с тех пор, как я, семнадцатилетняя девчонка из провинции, сбежала в Москву, мечтая о большем, чем мог предложить мой родной городок. Учеба, карьера, финансовая независимость – я шла к этому, как танк, не оглядываясь. И вот, в свои тридцать восемь, я стояла на пороге новой жизни, а моя семья, как всегда, была готова вынести свой вердикт. — Ты уверена, что это твоя квартира? — Голос Светланы, моей старшей сестры, прозвучал так, будто она пробовала на вкус что-то горькое...

— Значит, блендер за три тысячи — это "ничего нормального"? — Лена медленно повернулась от плиты, в руках дымилась сковорода с яичницей. — А постельное белье за пять? Кофеварка за семь? Андрей даже не поднял глаз от телефона. — Я говорил про технику. Нормальную технику. Стиральную машину там, холодильник... — На мою зарплату медсестры? — голос Лены стал тише, что было плохим знаком. — Ты серьёзно? — А на что тогда? На мою что ли? — наконец он оторвался от экрана. — Я, как хозяин, коммуналку плачу, ипотеку тяну...

— Ты серьезно думаешь, что можешь просто исчезнуть? — голос Руслана звучал сквозь домофон резко, почти агрессивно. Катя замерла у двери, сжимая в руке трубку. Неделя молчания, и вот он объявился. В самый неподходящий момент — когда она наконец начала дышать свободно. — Открывай, Катерина. Мне нужно тебе кое-что сказать. Она нажала кнопку, не произнося ни слова. Сердце бешено колотилось — от злости или от надежды, она уже не понимала. Через минуту он стоял в дверях. Дорогая куртка, уверенный взгляд...

— Лена, ты что творишь? — голос Оксаны дрожал от ярости. — Думаешь, я не видела, как ты сегодня к нему липла в бассейне? — А что, я не имею права? — Лена небрежно поправила халатик. — Мы же не замужем ни за кем. — Двадцать лет дружбы! Двадцать лет, Лена! И ты готова все это выбросить из-за какого-то... мужика? Оксана стояла посреди номера санатория, сжимая кулаки. В окно било июльское солнце, где-то внизу плескался бассейн, а между двумя подругами повисла тишина, которая казалась громче любого крика...

— Ты же понимаешь, что я тебя всё равно не полюблю? — Андрей отхлебнул кофе, глядя на меня с той же снисходительной усмешкой, что и пятнадцать лет назад. — Даже если станешь суперуспешной. Любят не за что-то, а вопреки. Я замерла с чашкой в руках. В кафе было тихо, только где-то на заднем плане играла инструментальная музыка. За окном мелькали знакомые улицы нашего небольшого города — те самые, по которым я когда-то бродила после его слов о том, что я «глупая и бесперспективная». — Что ты сказал? — я поставила чашку так резко, что кофе расплескался...

— Ты больше никогда не появишься в этом доме! — голос Виктора Ивановича дрожал от ярости. — После всего, что мы для тебя сделали! — Сделали? — Андрей медленно поставил чашку на стол, не поднимая глаз. — Вы сломали мне жизнь, папа. И маме привет — спасибо за Катю. — Мы хотели тебе добра! Эта девчонка была недостойна тебя! — Недостойна? — Андрей наконец поднял голову, и в его глазах полыхал холодный огонь. — Или просто не подходила под ваши стандарты? Как и я, в общем-то. Мать тихо всхлипнула на кухне...

— Марина, нам нужно поговорить. Я замерла у плиты, не поворачиваясь. В голосе Андрея звучало что-то такое, от чего желудок сжался в комок. За семь лет жизни с этим человеком я научилась различать его интонации. А эта... эта была новой. — Девочки уже спят? — продолжил он. — Да. — Я медленно отложила половник. — Что случилось? — Сядь, пожалуйста. Теперь я обернулась. Андрей стоял у кухонного стола, опершись на спинку стула. Лицо напряжённое, глаза не встречаются с моими. Директор городской школы, всегда собранный, всегда знающий, что сказать...

— Тебе надо съезжать, Лена. Слова свекрови прозвучали как удар хлыста. Лена замерла с чашкой кофе в руках, не веря своим ушам. — Что? — Я сказала — съезжать. И забрать своего сына. Моему Паше пора жениться на нормальной женщине, которая детей рожать может. — Валентина Петровна, я... мы же семья... — Какая семья? — Свекровь презрительно скривилась. — Три года прошло после твоего выкидыша, а толку? Павел молодой мужчина, ему наследников нужно, а не бесплодная кукушка с чужим птенцом. Лена почувствовала, как руки начинают дрожать...