"Конёк-Горбунок" и Пушкин

Помню, как изумило меня в сознательном детстве, лет в 11, когда я оказалась с родителями рядом с этим памятником на Пушкинской площади, и отец прочёл "Я памятник себе воздвиг нерукотворный", - написанное, - на рукотворном памятнике! Просто когнитивный диссонанс произошёл, как сейчас бы сказали (в детстве, думаю, я знала только второе слово, да и то потому что занималась музыкой). И до сих пор, - а прошло почти полвека, - для меня Опекушинский памятник - это что-то совершенно непонятное: как...

Теперь становится понятным, кто на самом деле лежит в лесу на острове Буяне, в новом гробу. Да, это - Муза Пушкина, - но это как бы отмершая часть её. Для Пушкина с Указом о камер-юнкерстве стало очевидно, что его стихи (и проза тоже) на царя Николая повлиять не могут. Бесполезно. Непрошибаемо. Вероятно, его удивило то, что Муза его не всесильна. И что у неё есть "смертная" часть... Вот она и лежит на острове Буяне, в лесной чаще. Соловей (сам Пушкин) над нею свищет, тёмный зверь (враги Пушкина, которые рады воспользоваться этим обстоятельством) в дубраве рыщет...

"Стань, как прежде, молодец, Я тотчас же под венец", - говорит старому царю Царь-Девица. Но вот вопрос: когда же сказочный царь был "молодцом"? Мы ведь его сразу видим старым самодуром. И откуда Царь-Девица, которая впервые вроде бы увидела царя уже старым, и которой самой только 15 лет, вообще знает о том, что царь когда-то был молодцом? Конечно, вы скажете, что она просто имеет в виду молодость царя, которую и предлагает ему вернуть, - чтобы можно было ей с ним обвенчаться. Но, если он действительно любит девицу, - то и старость ему не помеха, и в старости можно быть - молодцом...

Вот, кажется, мы нашли слово: Богородица! Но и - тут же засомневались: да полно, Она ли? Что, вот так прямо - Богородица? Хотя именно она называлась Зарёй Заряницей, - в народных заговорах и в стихах поэта Серебряного века Фёдора Сологуба: " Заря-заряница Красная девица, Мать Пресвятая Богородица! По всей земле ходила, Все грады посещала, — В одно село пришла, Все рученьки оббила, Под окнами стучала, Приюта не нашла, — Заря-заряница Красная девица, Мать Пресвятая Богородица!.." А что наша Царь-Девица - это Заря, - Утренняя Заря, - в этом сомнений быть не может...

Вот ведь парадокс: у сентиментального мистика - Жуковского сказка названа - "Спящая царевна", а у "солнечного" нашего романтика-реалиста Пушкина, весёлого и скабрезного местами поэта, - почему-то - "Сказка о Мёртвой царевне...". Да, царевна Жуковского спала 300 лет, - но она всё же спала, она - дышала. А у Пушкина царевна была мёртвой три дня, - но она была действительно мёртвой: "Вдруг она, моя душа, Пошатнулась не дыша"... А Царь-Девица? Почему она так отощала, что Иван подозревает у неё...

Да, я снова про Царь-Девицу. Я настаиваю на своём утверждении, что девица, лежащая в новом гробу на острове Буяне, в присказке ко 2-й части сказки, - это та же Царь-девица. Многие видят здесь Мёртвую царевну. Но - места захоронений этих девушек - разные. Это, - помните, - как у двух погибших девушек в фильме по Агате Кристи, - "Немезида"? Одна - девушка по имени Верити Хант, - была убита своей опекуншей, - а камень с её именем был над телом другой девушки, - Норы Брант, - убитой той же женщиной с целью выдать её за Верити Хант...

Ещё раз: что такое «сухотка», - о которой толкует Иван? Это – ни что иное как – чахотка, - туберкулёз. В русских лечебниках второй половины XVII века туберкулёз назывался «болезнью сухотной», «сухоткой», «скорбью чахотной»." А при слове «чахотка» кто нам вспоминается, какой писатель? Да, сначала, – Чехов, а потом – Пушкин (а не Ершов). Потому что мы знаем, что это Пушкину была мила чахоточная дева, что это Пушкин находил в ней какую-то своеобразную прелесть, - что именно для него она была вдохновительницей и музой...

Царь-Девица, как вы помните, Ивану сразу не понравилась: Хм! Так вот та Царь-девица! Как же в сказках говорится, — Рассуждает стремянной, — Что куда красна собой Царь-девица, так что диво! Эта вовсе не красива: И бледна-то, и тонка, Чай, в обхват-то три вершка; А ножонка-то, ножонка! Тьфу ты! словно у цыплёнка! Пусть полюбится кому, Я и даром не возьму». Вот пишут про Ершова, что он собирал фольклор, слушал сказки, - но где, в какой сказке, в каком сибирском (сибирском!!) фольклоре могла быть такая...

Все семейство Царь-девицы - Мать и брат, - живут в Солнцевом селенье. То есть, главный здесь - сын, - брат, - мужчина - Солнышко. Иван "в Солнцевом селенье Киту выпросил прощенье". Хотя разговаривает Иванушка - с Матерью - Месяцем, - и это Месяц говорит (в первом издании сказки): "Если даст он им свободу (30 кораблям), То сниму с него невзгоду"... Странно здесь как-то двоятся Месяц и Солнце: селенье Солнцево, но живёт в нём - Месяц (Солнца мы не видим), Кит просит просить прощения за себя у Солнышка, но Иван просит за него - у Месяца, - и тот обещает снять с него (Кита) невзгоду...

Продолжение:

Возьмите изданные в СССР сборники сказок русских писателей и посмотрите: никогда сказка "Конёк-Горбунок" не печаталась рядом со сказками Пушкина, всегда между ними ставили сказку кого-то другого, - например, - Жуковского. Почему? Да потому что это - сплошной пушкинский текст получается! (Я говорю про советские издания, потому что знаю их. Как печатают теперь - пока не видела, но думаю, что так же). Работа по сравнению текстов построчно несложная, но трудоёмкая. Пока...